Позолота

Как только ее пальцы мягко прижались к животу, в ней поднялось чувство, которого она никогда не знала.

Ребенок.

Ее ребенок.

Ледяная рука схватила ее за запястье.

Ахнув, Серильда увидела перед собой ледяные глаза Эрлкинга.

– Дочь мельника, ты испытываешь мое терпение.

В этот миг она и пришла к ней.

История. Ложь. Не совсем ложь.

– Милорд, простите меня, – заговорила Серильда, и ей даже не пришлось притворяться, будто она задыхается от волнения. – Я не могу превратить эту солому в золото.

Его верхняя губа вздернулась, обнажив острый клык, живо напомнивший Серильде гончих, которых он так любил.

– И почему же? – спросил он таким тоном, что было ясно: если она продолжит ему перечить, то горько пожалеет.

– Боюсь, говорить об этом не совсем удобно…

Глаза короля вспыхнули убийственным огнем.

Серильда наклонилась к нему и зашептала так, чтобы слышал только он.

– Ваша Мрачность, дарованная богом магия, которая текла в моей крови, ушла. Я больше не в силах призвать ее к своим пальцам. Я перестала быть златопряхой.

На его лицо упала тень.

– Ты ведешь опасную игру.

Серильда покачала головой.

– Клянусь вам, это не игра. Тому есть причина. Понимаете… мне кажется, в моем теле теперь таится дар, гораздо более ценный, чем золото.

Эрлкинг больно сжал ее запястье, но она не вскрикнула.

– Объясни.

Не отрывая второй руки от живота, Серильда посмотрела вниз, зная, что это не укроется от его взгляда.

– Я больше не златопряха, теперь эта магия принадлежит моему будущему ребенку.

Хватка ослабла, но король не выпустил ее руку. Она выждала несколько секунд и лишь тогда осмелилась снова встретиться с ним взглядом.

– Простите, что разочаровала вас, мой господин.

Недоверие все еще искажало черты его фарфорового лица, но вскоре его сменили негодование и ярость. Ничего подобного Серильда еще не видела.

Она хотела отстраниться, но король не отпускал ее.

Он рывком поднял ее на ноги и направился к замковой башне, почти волоча девушку за собой.

– Редмонд! – проревел он. – Ты нужен мне в тронном зале. Немедленно!

Глава 53

Эрлкинг вытолкнул Серильду на середину зала и зашагал к помосту с тронами. Убрав волосы с лица, девушка смотрела на него снизу вверх.

От страха ее била дрожь, в горле пересохло. Она упала на колени.

– Ваша Мрачность…

– Молчать! – взревел он.

С лицом, искаженным злобой, он выглядел совсем не так, как прежде. Это было так не похоже на него, всегда невозмутимого и безупречно владеющего собой…

– Вы страшно разочаровали меня, леди Серильда. – Ее имя слетело с его языка, как шипение ядовитой змеи.

– При всем уважении, большинство людей радуются детям, для них это дар.

Король снова зарычал:

– Большинство людей – тупицы и недоумки!

Серильда умоляюще сложила руки.

– Я не могла этого предвидеть. Это… – она пожала плечами, – …это и была-то всего одна ночь.

– С тех пор, как ты пряла золото, прошло меньше месяца!

Серильда кивнула.

– Я знаю. Это случилось вскоре после.

Король пожирал ее таким мрачным взглядом, будто готов был добраться до ее утробы и вырвать зародившееся там существо.

– Вы звали меня, Ваша Мрачность?

Оглянувшись, Серильда увидела костлявого мужчину в камзоле с длинными рукавами. Половина его лица вздулась, пухлые губы были темно-фиолетовыми. Отравлен? Утонул? Серильда не была уверена, что хочет это знать.

Взяв арбалет, Эрлкинг опустился на трон и небрежно указал оружием на Серильду, все еще стоявшую на коленях.

– Несчастная девушка беременна.

Серильда покраснела. Она понимала, что ожидать от короля уважения к ее частной жизни не приходится, но все же – это был ее секрет. И она открыла его Эрлкингу лишь ради спасения Гердрут.

И еще, подумала она, ради ребенка.

Ее ребенка.

Ее пальцы снова сами потянулись к животу. Она знала, что ничего не почувствует, еще слишком рано. Живот был совсем плоским, и, конечно же, внутри еще никто не шевелился. Серильде страшно захотелось домой, поговорить с отцом, расспросить обо всем, что он помнил о беременности ее матери, – но тут она вспомнила, что отца больше нет, и невыразимая скорбь обрушилась на нее. Ее отец стал бы чудесным дедушкой.

Но сейчас нельзя было думать об этом, хотя перед ней и стоял тот, кто был виновен в его смерти, и она ненавидела и презирала его каждой частичкой тела. Сейчас нужно думать только о том, как спастись. Если она сумеет выжить, то у нее будет прекрасный ребенок, которого можно будет нежно любить, нянчить и растить. Она станет матерью. Серильда любила детей, и сможет позаботиться о младенце. Она будет баюкать его и допоздна рассказывать сказки.

Но нет, напомнила она себе. Ребенка придется отдать Злату. Что он скажет, когда узнает? Все это казалось нереальным, невозможным. И что, интересно, он будет делать с младенцем? Она чуть не рассмеялась. Уж очень нелепой показалась ей эта мысль.

– Леди Серильда!

Вскинув голову, Серильда попятилась.

– Да?