Позор семьи

— Я в молодости много сидел, и мне, вернее маме, посоветовали начать заниматься кэн-до, — пытался развлечь меня светской беседой Андрей.

Он еще и сидел!

Мне оставалось только одно. По праву пострадавшей — закрыть глаза и надеяться, что дикий, немыслимый сон сам собой остановится!

Но вместо этого остановилась машина — я снова взглянула на мир, наивно полагая, что меня привезли в больницу!

Рядом нарядно поблескивала стеклами новостройка со стильным стаканом лифта. О предназначении сооружения любопытствующих уведомляла помпезная хромированная вывеска «Союз аудиторов». Пока я недоумевала, чем аудиторы могут помочь человеку с разбитым лбом, а Чигарский перемещал меня к лифту, Глазированный Сырок развернул джип и газанул так, что мгновенно растворился в изгаженном промышленными отходами воздухе.

На потемневшем небе размашистыми искрами рассыпался финальный фейерверк.

Где-то заканчивался праздник…

Все то же воскресенье. 20:45

Без четверти детское время. Поэтому в здание нас пустили.

Шеф пошептался с грозным охранником, и дюралевая капсула лифта беспрепятственно вознесла нас в пентхаус. Я проковыляла несколько шагов по пышному паласу, грудой перепачканного тряпья осыпалась в ближайшее кресло и уперлась взглядом в винтовку с оптическим прицелом, любовно выставленную на декоративной полочке. Рядом были развешаны медали — исключительно золотые — и фотографии хмурой биатлонистки, непременно на верхней ступени пьедестала почета. У меня даже голова прояснилась от внезапного озарения!

Любовница Чигарского — профессиональный киллер!

Точно киллер — в черной водолазке и обтягивающих брюках, с остриженным «а-ля парень из спецназа» затылком, она материализовалась в гостиной внезапно и беззвучно. Статная, спортивная и очень волевая.

Эффектная тетка, не чета Чигарскому.

Чигарский — безнадежно бывший. Может, в тревожные былые годы он был спортсмен и вообще парень хоть куда, но сейчас — тюфяк тюфяком. А дама вполне — абсолютно такая, как на фотографиях, — ни грамма веса не прибавила, легкая патина на веках и едва заметные строгие трещинки морщинок у губ только прибавили ей холодной харизмы.

— Лида, ты должна меня спасти! — театрально заломил руки Чигарский.

Леди-киллер безучастно изогнула одну бровь.

— Это… Это — дочка Шеремета! — запинаясь, объяснил шеф, — Она у меня работает. Девочка училась в Англии, приехала, традиций наших не знает — подралась на футболе… Счастье, что Анрик ее вытащил раньше, чем менты набежали!

Дама поджала тонкие губы и повела второй бровью.

Шеф примирительно замахал руками:

— Анрик не знает!

Дама молча коснулась коротких, выкрашенных в цвет разящей стали, волос.

— Шеремет девочку просто закопает, если увидит в таком состоянии!

— И тебя тоже закопает! Не уберег ребенка? — заорала Лида совершенно внезапно, зато так громко, что не только я, но даже винтовка на подставке вздрогнула. — Как люди тебе деньги доверяют? Ты полный идиот!

— Лида, я знаю, что дурак! Помоги, — противно захныкал Чигарский, — девочка — сиротка…

Мне сразу стало грустно. Так грустно, что я чуть не разревелась: хотя мамы нет уже пять лет, я так и не научилась чувствовать себя «сироткой», голова снова разболелась, и домой захотелось! Со стороны вид у меня был, наверное, очень жалостный, потому что платиновая леди, просканировав меня профессиональным взглядом, покачала головой, вздохнула и отвела в ванную. Я вымылась в жутком дискомфорте оттого, что приходится пользоваться чужой косметикой, замоталась в махровую простыню, как в чадру, снова высунулась в комнату. Надеть мне было нечего — мой замечательный небесно-голубой свитер ручной вязки навечно загублен пятнами крови!

— На, возьми, — Леди вынесла и протянула мне совершенно новый и совершенно черный свитер.

Видимо, в гардеробе успешной дамы других цветов просто не предусмотрено. Я же — существо скромное и серое, черный цвет вообще не ношу. Но выбирать не приходится. Я протиснулась в узкие трикотажные трубы, Лида еще раз оглядела меня и снисходительно кивнула:

— Можешь оставить свитер себе. Хотела тебе брюки подарить, только будут узкие… — Она сурово сдвинула брови и обернулась к Чигарскому: — Как можно единственного ребенка держать в черном теле? Ходит в джинсах, которые надо было выбросить лет пять назад!

Выбросить? Это же «Левис» — модель 1985 года! «Винтаж» в прекрасной сохранности! Я поскорее нацепила драгоценные штаны — они действительно стоят как хороший гардероб. Да что там деньги — за такие раритетные джинсы любой японский модник без колебаний отдаст почку или даже глаз! Но как человек слабый, спорить с леди-киллером убоялась, за что и была вознаграждена добрым советом.

— Попроси Игоря, пусть тебе зарплату прибавит, — сказала Лида сочувственно, понизив голос, протянула мне визитку и добавила: — А еще лучше — попроси отца, пусть тебя быстро выдаст замуж. Нормальная женщина здесь сама никогда не заработает!