Позор семьи

Как человек рациональный, мой отец даже предположить не может, что его дитятко исхитрилось прожить пять лет в туманном Альбионе и так и не сдать экзамен на водительские права. Не то чтобы я не пыталась — пыталась, и даже дважды. Но оба раза меня постигла неудача — и это даже хорошо. Хорошо — для остальных участников дорожного движения, потому что водитель из меня неважный. Единственное желание, которое у меня возникает, когда я оказываюсь наедине с рулем, — крепко зажмуриться! Если бы Вик не подбрасывал меня время от времени на своей машине в университет и прочие полезные места, я бы истратила на такси денег больше, чем стоит пара вполне приличных автомобилей.

Даже если допустить, что к ближайшему большому празднику некий доброхот подарит мне права, навряд ли это избавит меня от фобии. Я боюсь, патологически боюсь ездить впереди, особенно на скорости.

А еще я практически не умею готовить, категорически не могу плести интриги, как корпоративные менеджеры, орать на людей, как Лида или мама Андрея, — значит, карьера мне тоже не светит.

Со счастьем в личной жизни вообще плачевно: то есть прическа — дело поправимое, попка у меня нормальная и грудь тоже — даже без всякого силикона, просто все остальное тело недостаточно худое. Но даже это мелочи! В крайнем случае сяду на диету и научусь ходить на каблуках. Гораздо хуже другое — для правильной девушки я не умею выглядеть глупой и беспечно-счастливой независимо от жизненных обстоятельств. С таким послужным списком, как у меня, далеко до дацанов во внутренней Монголии — мне только во внутренний Бобруйск!

Суббота. 10:35

По крыше машины жизнерадостно забарабанили. Кого злобный осенний ветер принес в наш двор субботним утром? Неужели новую домработницу? Это вряд ли.

Мужики в костюмах редко претендуют на такую должность.

Я открыла дверцу и выглянула, чтобы точно идентифицировать гостя.

— Ника, какая у тебя понтовая машинка! Сколько отдала? — Рядом с моим авто улыбался Паша-Трифон и болтал со мною так, вроде мы расстались с полчаса назад, а до этого корефанили если не всю жизнь, то как минимум с детского сада для самых юных правонарушителей. Я вылезла, потянула вверх ворот свитера, засунула руки поглубже в карманы штанов — пальцы у меня быстро зябнут — и ответила:

— Не знаю — мне папа подарил…

— Тогда чего грустишь? Наверное, красную хотела?

— Паша, подумай головой, какой у нее повод для радости? — Крестный с пыхтением спешился с серьезного внедорожника и присоединился к нам.

Ясно — приехали к папочке с утра пораньше, по привычке рассчитывают совместить завтрак с деловой беседой. Привыкли заглядывать к нам по поводу и без оного, пока отец жил один.

Наивные люди! С тех пор так много успело измениться. Например, кушать приготовить некому, и в том, что родитель расположен говорить о бизнесе прямо сейчас, я тоже сильно сомневаюсь…

Я настороженно глянула в сторону входа, а Дим-Дим указал Пашке на агрессивно оскалившийся решеткой радиатора автомобиль Лиды:

— Видишь агрегат? Чей, знаешь?

— Ну, допустим, знаю… — признался Пашка, присмотревшись к авто.

— Тогда сам мог бы догадаться. Та — там, — прозорливый крестный указал сперва на дом, а потом обнял меня с искренним сочувствием, — а эта — здесь! Так чему ей радоваться? Отец у нее на глазах шпилит чужую тетку! Ты бы радовался?

— Не знаю, я своего отца никогда не видел. Может, он сейчас тоже кого-то шпилит — что тут такого? Или ты, Дим, намекаешь, что нам туда заходить не стоит? Поедем к Боде без Шеремета?

— Давай Нику возьмем… — Крестный обратился ко мне:

— Не расстраивайся, Никуся!

Почему все думают, что я расстраиваюсь из-за личной жизни отца? Я, наоборот, очень надеюсь, что папа наконец-то займет себя чем-то позитивным и сперва избавит меня от принудительной заботы, потом вообще забудет, зачем притащил сюда, а я смогу тихонько улизнуть в Англию на Рождество и больше не возвращаться!

Но по кислому виду Дим-Дима можно догадаться, что он не в восторге от папашиного романтического увлечения, а скорее — от предмета увлечения. Уж не знаю почему, но, если это так, добрейший крестный вряд ли оценит мой стратегический замысел сбежать подальше от дома. Я издала неопределенное мычание и снова поежилась — холодно тут торчать!

— Ника, поехали с нами! Что бы твой отец ни говорил, а Данилыч даже для него авторитет, быстро приведет его к общему знаменателю!

— Дим, давай заедем ей купим что-то из тряпок и туфельки. Или повезем ее к Боде прямо в рваных штанах?

Крестный взял меня за плечи, повертел, оценивая с разных сторон, даже задрал край свитера сзади, прочитал лейбл на джинсах и ностальгически вздохнул:

— «Ли Купер»? Мы с ее отцом такими штанами лет двадцать назад фарцевали!

Я оживилась — большая удача раздобыть джинсы такого возраста.

— Дим-Дим, а у вас хоть одна пара сохранилась?

— Откуда!.. Ника, это твой папа безнадежный романтик, всякий хлам хранит и таскает за собой из дома в дом — поищи у себя в гараже!

Я хотела сразу ринуться в гараж, но крестный удержал меня, снова окинул взглядом — от макушки до подошвы: