Позорная история Америки. «Грязное белье» США

Формально же более всех, как ни странно, выиграли племена фронтира: не тратить деньги на что угодно, кроме завоевания Индии, парламент Англии издал серию биллей, определивших еще не вписанных в цивилизацию индейцев «суверенными нациями» и строго запрещавших жителям колоний занимать земли за грядой Аппалачей. И это было одним из фитильков будущего взрыва. Если раньше аппетиты колонистов, как старожилов, так и понаехавших, в какой-то степени усмиряло присутствие французов, то теперь, когда французов не стало, запрет на расширение не мог не вызвать бурю как в верхах, так и в низах. И в этой буре — а тем паче, после, — «суверенным нациям» предстояло иметь дело с куда более страшным врагом, нежели англичане, французы и ирокезы, вместе взятые. Но об этом, разумеется, никто еще не мог и догадываться.

Глава 18 На берегу очень быстрой реки

Предельно кратко описав в предыдущей главе борьбу Льва и Лилии за контроль над Северной Америкой, завершившуюся поражением Парижа, я преднамеренно не касался событий, происходивших на «несуществующем» фронте военных действий, к западу от формального фронтира. А там, в зоне Великих Озер и долины реки Огайо, все было никак не проще, чем на фронтах, официально признанных…

Аu revoir с последствиями

Формально не входящие ни в Новую Францию, ни в Новую Англию, ни в будущий Диксиленд тучные и густонаселенные земли тоже не были островком мира: на долину претендовали и ирокезы, незадолго до того подчинившие местных, и французы по праву первооткрывателя, и англичане, как сюзерены Лиги. Однако реально вольные племена — сенека, виандоты, оттава, минги, шауни — сами решали, кого любить. Сотрудничать с бриттами было выгоднее, зато французы вели себя с индейцами как с равными. Вот и выбирай. Поэтому ситуация висела в шатком равновесии аж до «Забытой войны», начатой колонистами без позволения Лондона, по ходу которой англичане пережили немало пощечин, — в том числе разгром генерала Брэддока, после которого впервые прозвучало имя Понтиака, сашема оттава. И тем не менее в итоге знамя Лилии перестало развеваться над фортами Края Озер, самым сильным из которых считался Детройт. Но если французы, проиграв в 1760-м, ушли, то их индейским союзникам уходить было некуда, а ни складывать оружия, ни признавать власть британских колонистов они не собирались.

Победителей это тревожило. В колониях накопилась критическая масса народа, стоящего на низком старте, но начинать переселение в условиях, когда большие и очень злые племена скалились, казалось немыслимым. Во всяком случае, на взгляд Уильяма Джонсона, королевского агента по делам индейцев, человека разумного, дипломата умелого, имеющего массу побратимов среди ирокезов. Он требовал взять на вооружение французский опыт, «приручая любовью», однако решающим было мнение генерала Джеффри Амхерста, главнокома короны в Америке, блестящего военного, но полного нуля в политике, убежденного, что раз французы побеждены, то побеждены и красные. А значит, нечего с дикарями панькаться. И вообще, всякие «подарки» вождям следует исключить, как унизительный для чести Англии «подкуп», наводя порядок в новых владениях самыми суровыми методами. Плюс, раз армии нужны деньги, распорядился повысить цены на самые ходкие товары, без которых западные племена уже не могли обходиться: боеприпасы, табак и ром. Итог ясен. Племена, уже перешедшие на огнестрел (как делать наконечники и как стрелять из лука, они забыли), встали на уши. У факторий собирались толпы с охапками шкур, скупщики повышали цену на припасы, хуже того, в окрестностях торговых точек исчезла дичь, и над долиной Огайо нависла угроза голода. Амхерст же, до кучи, надумал еще и раздавать участки «ничьих» (то есть индейских) земель в качестве призов наиболее отличившимся офицерам своих подразделений.

Будем бить!