Позови ее по имени

Она оттолкнула от себя Гришу, который шагнул к ней, чтобы ее успокоить. И снова убежала с кухни.

– Ну что, брат? – Гриша схватил длинные волосы в хвост, обернул вокруг него резинку. – Кажется, ты своего добился. И разгадка очень, очень близка. И наверное, самое время звонить Даше. Звони!

Глава 28

Даша сидела в комнате для допросов напротив молодого парня, который без конца кусал губы, щелкал пальцами и отчаянно потел, потому что сильно нервничал.

Когда его взяли возле школы и зачитали его права, он, кажется, вообще ничего не понял. Он почти не оказывал никакого сопротивления. Странно смеялся, послушно задирал вверх руки и позволял себя обыскивать.

Хорошо, что неделю назад ему исполнилось восемнадцать лет, иначе такому беспределу никогда не случиться бы. Так он сказал, залезая в служебную машину.

– Но все равно я выйду от вас раньше, чем вы успеете состряпать мне обвинение, – произнес он, принявшись рассматривать свои ногти.

– На папочку надеешься? – прошипел Володя Скачков.

– Нет. На закон, – ответил тот с важностью. – Потому что вам нечего мне предъявить. Я не продавал и не продаю никаких таблеток.

– Таблеток? – Володя с Дашей стремительно переглянулись. – Каких таких таблеток?

Парень по имени Гена понял, что сболтнул лишнего, и замолчал. И промолчал до самого отделения полиции. Лишь, заходя в комнату для допросов, напомнил про адвоката.

Ему пообещали и адвоката, и даже звонок родителям.

Но странное дело, звонить родителям он пока отказался.

– Сначала поговорим. Может случиться так, что их будет незачем волновать.

«Это вряд ли», – подумала Даша, заходя следом за ним в допросную.

После разговора она планировала получить ордер на обыск в его квартире. А потом ходатайствовать о заключении под стражу.

– Начнем? – спросила она парня, покосившись на видеокамеру под потолком.

За стенкой, она знала, внимательно следят за каждым ее движением и словом полковник Зайцев и капитан Скачков.

Полковник доверил допрос ей, а не Володе, и это было неплохим признаком.

– Начнем.

Губы парня сложились кривой линией, имитируя усмешку. Но кривая быстро выгнулась скобками вниз.

Он нервничал. И бравада давалась ему с трудом.

– Итак, Геннадий. Сейчас я зачитаю вам ваши права.

Даша монотонно перечислила все, на что тот имеет право. Спросила, все ли ему понятно.

Дождалась его утвердительного ответа. И обрушила на парня страшную правду.

– В чем, в чем меня подозревают?!

Гена схватился за высокий воротник кашемировой водолазки, потянул его вниз. Его лицо посинело, как от удушья.

Даша перепугалась, не свалился бы в обморок мажор.

– Вы подозреваетесь в убийстве Гонителевой Нины Васильевны и в убийстве своей девушки Самохиной Инги, – повторила она чуть мягче. – Что вы можете сказать в свое оправдание?

Он молчал мгновение, потом прохрипел:

– А кто такая Гонителева Нина Васильевна?

– Это соседка вашей подруги Марии Ильиновой. Та женщина, которая случайно наткнулась на вас с девушкой. У вас был секс. Она вас увидела, возмутилась и пообещала все рассказать вашим родителям. Вы… Не знаю, перепугались, разозлились. Не могу понять, какие чувства двигали вами, когда вы пришли убивать ее? Как это было, Сахаров? Вам понравилось, когда кровь брызгала во все стороны? Вы так разошлись, что не заметили, как запачкались? И решили отмыться по соседству. Не идти же по двору с окровавленными руками. Так?

– Нет, не так. – Он положил сцепленные браслетами руки на стол. Пальцы сильно дрожали. – Руки я испачкал, когда ключи искал вокруг… Около нее… И кроссовки запачкал. Они тряпочные, белые. К Машке постучался. В шоке весь. Она не поверила. Заставила вернуться. Мы зашли… Это был полный треш, конечно. До сих пор от кошмаров просыпаюсь.

– Убивать не так легко, Сахаров.

Даша незаметно втянула полную грудь воздуха. Тихо выдохнула.

Она должна держаться. Она должна допросить его сама.

Уверенности, что он убийца ее матери, не было никакой. На данный момент появился еще один подозреваемый, которого ищут, но пока безрезультатно.

Но Сахаров…

Он наследил, черт побери! Он был там – где умирала ее мать. И даже если не приложил руку к ее убийству, не сделал ни единой попытки помочь ей! Бросился отмывать кроссовки от крови, не сделав попытки пощупать у нее пульс. Сволочь!..

– Я не убивал ее. И думаю, вам об этом известно, – произнес Гена после продолжительной паузы. – Да, я был в ее квартире. И шел именно к ней.

– Зачем?

– Поговорить. Она была противной старухой. Очень принципиальной. Я обещал ей, что больше не стану этого делать. Никогда. Но она была непреклонна. «Родителям расскажу», – передразнил Гена ее мать. – И я шел к ней с разговором. И… С деньгами.

– С деньгами?

Она еле расслышала из-за шума крови, прилившей к голове. Этот неоперившийся юноша смеет называть ее мать!..

Если бы не внимание коллег, сидевших за стеной перед монитором, она бы точно надавала щенку пощечин.