Позови меня… 1 и 2 книги

Я лежала в сене и чувствовала себя опустошенной, вывернутой наизнанку и политой грязью. Все, что Ник мне сейчас сказал, резало сильнее, чем нож, больнее, чем плети. Я не знаю, как эта безумная идея пришла мне в голову, но, наверное, я достигла той грани, когда у меня уже не было сил терпеть. Люцифер трогал меня шершавыми губами. Я посмотрела в его каштановые глаза и поняла, что если не попытаюсь, то никогда себя не прощу.

Когда я села верхом на коня и почувствовала коленями его упругое тело, то мной овладела безумная жажда свободы. Так случалось всегда, когда ездила верхом. Я погладила Люцифера между ушами и сжала его бока коленями.

Я понимала, что совершаю безумный поступок, но тогда я не видела другого способа вырваться из этого ада, который Ник мне устроил, и, по сравнению с которым, Берит казался просто ребенком. Ник ломал меня, он раздирал меня на части, понукая и лаская. Еще немного, и я стану тряпкой, его подстилкой, он уничтожит мое самоуважение, он втопчет меня в грязь. Я направила Люцифера к ограде, мысленно прикидывая, сможет ли конь перескочить через нее, если разогнаться посильнее, наверное, сможет. А если нет, то мы вместе с ним свернем себе шею. Я думала пару секунд, а потом пришпорила Люцифера, и он помчался галопом. Мы приближались к ограде, и я уже была неуверенна, что он возьмет эту высоту, но уже было поздно тормозить, только прыгать вперед.

— Давай, миленький, не бойся! — я снова ударила пятками по бокам доверчивое животное, и конь почти взвился в прыжке, как вдруг неимоверная сила рванула его вниз. Я не сразу поняла, что происходит, меня выбило из седла, и я покатилась по снегу. От сильного удара у меня даже потемнело в глазах, а потом я увидела совершенно потрясающую и завораживающую картину. Ник повис на шее животного, заставляя его успокоиться. Пока он был занят Люцифером, я поднялась на ноги, побежала. Ник преградил мне дорогу ровно через несколько секунд, его грудь бурно вздымалась, глаза сверкали яростью.

— Ты идиотка ненормальная! Вы бы вместе свернули шею! Зачем ты это сделала? Какого черта?!

— Лучше сдохнуть, чем оставаться с тобой под одной крышей! — выпалила я, — Никогда больше не смей ко мне прикасаться. Никогда. Иначе я за себя не отвечаю.

У меня началась истерика, и я уже не могла остановиться:

— Я ненавижу тебя! Ты палач! Ты безжалостное чудовище! Ты мне отвратителен! Ты именно такой, каким все тебя считают — бесчувственный монстр.

Он захохотал, и я зажала уши руками, больше не в силах выносить даже звук его голоса.

— Верно, милая. Я монстр. Я твой палач. Все верно. А брать тебя буду, когда захочу и мне плевать, что ты по этому поводу думаешь. Считай это насилием, наказанием, наслаждением. Так что можешь не искать причину для своей смерти, и умрешь ты тогда, когда я позволю. Когда ты мне надоешь, или я найду другую любовницу. Хотя, такую горячую, как ты, найти будет трудно. А теперь иди к себе.

Я не помню, как оказалась в своей каморке. Я захлопнула дверь и бросилась на постель. От бессилия я зарыдала. Слезы стали уже моим привычным спутником. Я ненавидела его за то, что он меня спас. Ведь Ник это сделал для себя, чтобы потешить свое самолюбие, а мне показать, что я просто былинка. Лучше бы мы разбились с Люцифером в то утро. Так было бы лучше для меня.

Но с этого дня все изменилось. Ник сознательно меня избегал, и я начала постепенно успокаиваться, если в моем состоянии это вообще было возможно. Он больше не звал меня к гостям, я даже не знаю, что он им говорил про мое отсутствие, а чаще всего он отсутствовал сам. И я чувствовала облегчение, хотя иногда мне казалось, что он стоит вдалеке и наблюдает за мной, я вздрагивала, оборачивалась, но его там не было. Хотела ли я его видеть? На это у меня не было однозначного ответа, видеть его я хотела всегда. Но я боялась, не его, а напрасно, я боялась себя. Боялась, что он меня все же сломает, превратит в тряпку, в свою рабыню, и, что хуже всего, мне это будет нравиться. Тогда я перестану себя уважать. Я уже себя не очень уважала. Когда тебе постоянно говорят, что ты шлюха и ничтожество, поневоле начинаешь в это верить. Может я и правда развратное существо? Может, я должна быть скромнее и на ласки отвечать по-другому, но ведь Ник меня сделал такой. Все, что я знаю про плотскую любовь — это то, чему он меня учил. Я такая, какой он хотел меня видеть, и другой я уже не стану. Но ведь только с ним, никогда ни один мужчина не привлекал меня. Их просто не существовало, для меня они все были бесполыми. Не мужчинами. Он единственный и останется таким до конца моей жизни.