Позови меня, дорогой

Мистер Бартлетт появился из ванной комнаты, вымытый и готовый к обеду. Сила привычки заставила его просунуть руку в карман и вынуть оттуда любимую трубку. Он посмотрел на нее с сожалением.

— Я полагаю, комната такая чудесная, что мне не позволят портить в ней воздух табачным дымом, — сказал он.

— Ты можешь дымить из своей трубы где и когда захочешь. Это твой дом, папа, и даже моя комната принадлежит тебе, если ты захочешь сюда прийти и выкурить здесь трубку.

Пенни распахнула дверь. Мистер Бартлетт встал на пороге и замер от неожиданности. Первые впечатления складывались из простора и светлой зелени. Двустворчатые окна напротив двери были распахнуты в зелень и легкую молочно-серую дымку, расстилающуюся над полями и отдаленной цепью холмов. Самой комнате уют придавал огромный, от стены до стены, ковер цвета зеленого яблока. Новая мебель цвета меда, незамысловатая по дизайну, с преобладанием прямых линий, блестела при мягком освещении, которое придумали Пенни и Сэндс. Над широкой кроватью возвышалось изголовье с несколькими полочками. На одной из них стоял портативный приемник, на других — любимые книги Пенни. По обе стороны кровати уютно устроились прикроватные столики с лампой на каждом из них.

Мистер Бартлетт переступил порог.

— Прелестно, — сказал он. — Очень, очень. Будто комната с журнальной картинки.

— Нет, не совсем так, — возразила Пенни. — Разве ты не видишь, что на письменном столе небрежно разложены разные бумаги? Посмотри сюда. Я не убрала свой халат и домашние тапочки. А на комоде куча безделушек и всякого хлама. Это для того, чтобы придать комнате «жилой» вид. Мне бы вовсе не хотелось, чтобы она походила на картинку. Я хочу, чтобы она была похожа на меня, Пенни.

— Но глядя на эту комнату, не скажешь, что она принадлежит молодой леди, проводящей большую часть своего времени в брюках для верховой езды, — заметила мисс Диттон, которая вошла в комнату вслед за ними и теперь стояла посредине, оглядываясь вокруг.

— Она похожа на ту Пенни, которая сидит глубоко внутри меня самой, и как бы мне хотелось выглядеть, когда я вылезаю из этих брюк, — сказала Пенни.

Мастер Бартлетт обнял дочь за плечи.

— Она напоминает ту Пенни, которую я люблю, — сказал он. — Прелестное, нежное и доброе создание.

— Надеюсь, со временем вы привыкнете к ней, — обратилась Пенни к мисс Диттон. — Новое всегда поначалу кажется непривычным.

— О, весьма милая комнатка. Что заставило вас подумать, будто она мне не нравится? Она просто очаровательна.

— Поскольку мы получили ваше одобрение, мисс Диттон, — жизнерадостно произнес мистер Бартлетт, — мы все очень счастливы. Ты будешь спать сегодня здесь, Пенни?

— Да, и каждую ночь, пока не приедет мисс Эльза Смит. Тогда я переберусь на веранду, а здесь буду только переодеваться.

Они вышли из комнаты и отправились в столовую.

— Завтра, мисс Диттон, ваша очередь представлять свои идеи. Что бы вам хотелось внести нового в мою комнату и как бы вам хотелось изменить свою? — великодушно спросила Пенни.

— О нет. Та, в которой я живу, вполне хороша для меня. А теперь мне пора подавать обед.

— Я помогу вам, — сказала Пенни.

На следующий день почта для Бинду и Стоунвилл была доставлена одним из конюхов Уиджи. После ланча Пенни отправилась с ней в Стоунвилл.

Джон был в седле. Он выгонял овец на пастбище. Увидев Пенни на стоунвиллской дороге, он поехал ей навстречу.

— Привет, Пенни! На чьей лошади ты сегодня? Эта совсем не похожа на лошадь из Бинду.

— Так оно и есть. Это один из гунтеров, которых выращивают в Уиджи. Я тренирую его для Росса.

Она наклонилась в седле и протянула Джону почту. Он сунул ее под рубашку.

— Это будет гунтер, не так ли? — вежливо спросил он.

— Он тоже может брать препятствия… — сказала Пенни. — Конечно, это не Уинтер. Приходится держать его голову и следить за ним. Уинтер все делает сама… Я полагаю, мы увидим тебя в пасхальную субботу, Джон…

— Да. Я с нетерпением жду этого.

Пенни развернула лошадь. Казалось, говорить больше было не о чем. Как много было всего невысказанного, однако ни один из них не мог вымолвить и слова.

— Пока! — сказала она.

— Пока!

Из легкого шага Пенни пустила лошадь галопом, направляясь к калитке на границе между участками. Джон, сидя верхом на своей лошади и глядя ей вслед, неожиданно понял ее намерение перескочить через калитку. Утром калитку ремонтировали работники фермы, но они не закруглили и не выровняли металлические стойки каркаса. К тому же там свободно свисала проволока, которую, Джон был уверен, Пенни не могла разглядеть издалека. Он пришпорил лошадь и что есть мочи пустил ее вслед за Пенни.

Возможно, лошадь Джона не умела высоко прыгать, но она была быстрой и крепкой, каких немало в округе. Лошадь Пенни, услышав позади себя стук копыт, натянула поводья и ускорила бег. И Пенни и Джон знали, что шаг у нее был слишком большим, чтобы преодолеть калитку. Пенни пыталась натянуть один повод, чтобы повернуть ее к забору, но лошадь оказалась упорной.