Позови меня трижды

- Говорю же, на дачу! Ты думаешь, я - совсем бездомный? Я на даче у себя раньше жил! Но там зимой неуютно, да и добираться не с руки. Хотя вроде - камин, то да се... Нет, зимой там плохо. Вот тебе ключи, дочку с мамой вывези туда отдохнуть, я там прибрался. Там сейчас хорошо, лес сосновый кругом... Старший по массиву - мой добрый приятель, я книжку на тебя на всякий пожарный случай переписал, чтобы без всяких формальностей обойтись. Все-таки работа у меня, сама понимаешь, связана с определенным риском, и недвижимость мне сейчас не к чему. Ты посмотри пока тут все, обвыкни, я - в ванну, с твоего позволения.

Он скинул Катин халат на кресло, стоявшее у кухонного окна, взял огромное махровое полотенце из резного шкафчика и улыбнулся, глядя на ее растерянное лицо. Без халата он был обычным мужиком в плавках, только накрашенным и с маникюром. Катя почувствовала, что краснеет от его улыбки, она быстро повернулась и пошла в маленькую комнату.

Вообще-то у нее была уважительная причина, чтобы нагрянуть домой. Она даже сумку взяла, чтобы как бы освежить тот гардероб, который ей собрал Люсиль, хотя настроения менять наряды у нее не было вовсе. Но шкафа своего она тоже не нашла. Вместо него прямо в стене были катающиеся зеркальные дверцы. Ее вещи он, наверно, тоже увез на дачу. Катя с любопытством отодвинула одну дверку посмотреть на то, что носил Люсиль, и ахнула. Даже Рая не имела того вкуса, который действительно присутствовал у него. Костюмы и платья нежных расцветок украшали внутреннее пространство шкафа. Вышивок, паеток, блесток и кусочков меха, которые так ценила Рая в одежде, на них не было. Но строгость и изысканность кроя, безукоризненные строчки рельефов превращали эти вещи в элегантную стильную одежду. В самом углу Катя заметила две дубленки - Машкину и еще чью-то, короткую лисью шубку и замшевый плащ. Она стояла с открытым ртом перед шифоньером и не услышала, как сзади подошел голый Люсиль, покрытый капельками воды. Он взял ее на руки и понес к большой красивой кровати. И, обнимая его за шею, Катя не чувствовала ни стыда, ни сожаления, а только ровное нежное тепло.

- Да, Люсенька, ты - настоящий мужик! - прошептала Катя, глядя в зеркальный потолок над кроватью.

- Ты это о ремонте или так, в общих чертах? - улыбаясь, допытывался Люська, целуя ее плечи.

- Да о ремонте у меня вообще слов нет. И такая красивая у тебя одежда в том шкафу! Даже я понимаю, что это - большой шик! Фирма!

- Это фирма называется "Люсиль". Не бери в голову, это я сам тебе сшил. У меня, Котенок, одежда другая, как раз в стиле твоей Раисы. Она тут заходила на днях. Ты при случае ей тактично дай понять, что такие вещи приобретаются только женщинами, идущими на отхожий промысел. Охотничий у нее гардероб. А сама она - приятная вроде... К тебе, похоже, всерьез испытывает расположение. В принципе, я ее одобряю.

Люська сладко потянулся и резко вскочил на пол. Катя с удовольствием глядела на его загорелое тело. Она же его совсем не знает, под забором нашла, ругала она себя. Но с ним так было хорошо! Как ни разу с Валерой. Люсиль накинул ее халат, присел на краешек кровати и ласково погладил ее голую руку.

- Не хотелось бы тебя огорчать, особенно в такой душевный момент, но мне надо кое-что тебе сообщить. Карташов твой, Катерина,- широко известный в определенных кругах мудак. Заходил тут как-то вечером в неурочное время с сумками, крохобор хренов! Решил с меня потребовать пять тысяч, причем, без всяких расписок. Как увидел ремонт, стал повторной оценкой грозиться. На меня с кулаками полез... А я с ним толком поговорить-то не смог, у меня как раз тогда клиенты были. Я - на шпильках, весь в образе, делаю характер, а тут он дверь высаживает! Я после этого, конечно, другую дверь с домофоном поставил, но полностью это вопроса не решает. Не реви, Катюша, не надо, не стоит он того. Просто, денег у меня сейчас нет, а только долги. Деньги мне одолжил надежный человечек.... Сама понимаешь, за такой короткий срок даже я не могу натрахать четыре тысячи, вложенные, в общей сложности, в нашу квартиру. Да я, как на грех, еще на одежду нам с тобой потратился, а то зимой-то тебе и надеть нечего будет. Обидно, только дело так хорошо наладилось! И мой кредитор прекрасно знал, что я ему эти его три тысячи до холодов верну! А идти еще пять тысяч просить для жлоба Карташова - это же несерьезно. И, главное, в ясном уме и твердой памяти, непонятно за что их ему отдавать. Может, он еще по разделу имущества нам тысяч триста останется должен! А? Ты не прикидывала ненароком?