Позови меня трижды

- Терех, я это... Не могу сегодня одна, в класс тоже не могу... Макаровна-то померла ночью, а перед этим... Ты смеяться не будешь?

- Да я вроде с утра дебилом не был. Может, правда, ты чего скажешь, так стану.

- Она приходила сегодня ночью ко мне молодая и красивая. Представляешь, наяву! Мне бы у нее вещи надо кое-какие забрать, но раньше восьми туда нельзя идти, там бичи со комсомольской стройки мародерствовать будут. А темнеет сейчас рано.

- Слушай, я туда не пойду и тебя не пущу! А если на душе из-за этого всего погано, то давай, вали в гардероб. Уборщице скажи, что тетрадку дома забыла, а то пальто не отдаст. Я тебя за углом встречу, и пойдем, пошляемся!

- Нет, я на улицу не хочу, там ветер, погода еще поганей, чем на душе. Пошли на чердак?

- Ладно, я только за пончиками в буфет схожу, там Танька классом дежурит - она отоварит.

Весь день они валялись на тюках пакли на школьном чердаке. После дежурства в столовой к ним пришла Танька, а с физики сбежали еще его одноклассники - Бобка и Кузька. Жили они в соседнем подъезде их дома, поэтому частенько играли с Катей и Терехом во дворе.

Под чердаком были квартиры двух уборщиц и учителя рисования, поэтому они вели себя тихо. У них один раз уже вышла история, когда Терех и Кузька курили, а папиросы плохо затушили, и пакля начала тлеть. Дым повалил через деревянные перекрытия в эти самые квартирки, на чердак сбежался народ. Ребята, сняв с себя пиджаки, лупили ими по пакле. Кузька тогда показал себя у директора героем, он сказал, что курил один, а Терех на его крик тушить прибежал. Иначе Тереха бы точно выгнали из школы, а Кузьку отстоял отец, пригнавший на школьный двор свой бульдозер заровнять спортивную площадку. На чердачную дверь навесили огромный амбарный замок, к которому Терех сразу же подобрал ключ.

Под самый вечер они все пошли домой. За весь день Терех при всех ни словом не помянул причину их повального чердачного разгула. Да и Катя избегала говорить об этом. Танька целиком была поглощена своей почти взрослой жизнью. Она без умолку болтала о каких-то парнях из их класса, которые были ей совершенно безразличны. Просто она поражалась их глупости, смешному поведению на уроках и их запискам. Еще ее очень раздражала одноклассница Зелька, которая из вредности лезла ко всем парням, писавшим Татьяне записки.

А Кузька и Бобка рассказывали анекдоты, но Терех обрывал их, когда они переходили границы приличий и начинали поматериваться.

Бобка неожиданно для их компании стал лучшим барабанщиком их дружины. Катя завидовала ему со страшной силой. Ее почему-то не продвигали никуда по пионерской части, в тимуровцах она себя, по мнению вожатой, не проявила. А в барабанщики запросто попадали самые отпетые двоечники и хулиганы, как Бобка. У них это здорово получалось - барабанить! Они шли впереди дружины, гордые, строгие, в белых перчатках! И вся дружина равнялась только на них, выбивавших упругую ритмичную дробь. Несправедливость с этими барабанщиками была просто ужасной. Каждая дружина гордилась своими барабанщиками, они получали путевки в лучшие пионерские лагеря, они ходили в городской Дом пионеров, где с ними проводили барабанные занятия и показывали кино про контразведчиков. А потом они из этого Дома пионеров выбегали всей барабанщиковской толпой с визгом, барабанами наперевес и без шапок. Тут такое начиналось! Потому что сколько хулигану кино не показывай, белые перчики и палочки клиновые не навяливай, он все равно так и останется дворовой шпаной.

С чердака они спустились по одному. После Тани пошла Катя, домой она бежала сломя голову, начинало стремительно смеркаться. В небе уже висел бледный тоненький месяц.

* * *

Очень плохо, что Терех с ней не пошел. Катя не знала куда себя деть, но чувствовала, что бессонница ей обеспечена. В половине десятого вечера она не выдержала и отправилась к Марго одна.

Катя со страхом вошла в подъезд с вывернутой лампочкой, в темноте она по памяти нашарила незапертую дверь Макаровны. В крошечной прихожей она без особой надежды надавила на кнопку старого выключателя, но тусклый свет загорелся. Правда, в других местах старухиной каморки света не было, потому что висевшие там абажуры были срезаны с кусками проводов. Неверный лунный свет освещал разоренную квартиру Маргариты Макаровны. Большой дубовый шифоньер не удалось сдвинуть с места никому, поэтому у него просто сорвали зеркальные узорчатые дверцы. Все остальное поддалось транспортировке.