Позволь мне любить тебя

— Я действительно нужна Наталье? — спросила я, когда он открыл дверь на кухню, и мое сердце подскочило к горлу при виде Энцо. Он стоял спиной ко мне, разговаривая с моей сестрой. На нем был черный поварской халат, как будто он что-то делал на кухне, хотя сегодня мы были закрыты на вечеринку, и Наталья наняла кого-то другого для обслуживания, чтобы никто не работал.

— Так и есть, — ответил Райан, когда Наталья выглянула из-за Энцо, улыбнулась и помахала мне рукой. — Эй ты. Как ты держишься? — Он подошел к Наталье, опустился перед ней на колено и поцеловал беременный живот моей сестры, после чего поднялся во весь свой рост — шесть и два фута³.

Он смотрел на мою сестру влюбленными глазами и вел себя так, будто не расстался с ней и их будущим сыном пять минут назад, и мне это чертовски нравилось.

Наталья провела рукой по животу и вздрогнула, как будто ее толкнули под ребра. Ее сын в шесть месяцев был таким же активным, как Киара в моем животе в свое время.

— Я хотела показать тебе торт, прежде чем мы его вынесем. Мы с Энцо придумали его вместе.

— О? — Я огляделась вокруг, но ничего не увидела.

Энцо наконец встретился со мной взглядом, и затем его глаза скользнули вниз по моему бело-розовому открытому платью. Он рассматривал меня в дюйм за дюймом, и от этого взгляда мурашки разбегались по моим голым рукам.

— Я сейчас принесу. — Он направился к одному из промышленных холодильников на другой стороне кухни, и я не могла оторвать глаз от его высокого мускулистого тела, пока он удалялся.

Высокий, темноволосый «сердцеед», покрытый татуировками.

— Выглядишь бледной. Ты в порядке? — Наталья шагнула вперед и приложила тыльную сторону ладони к моей щеке, как будто проверяя температуру.

— Со мной случилась мама, а ты знаешь, как это бывает. — Я вздохнула, а Наталья убрала руку и быстро переглянулась с Райаном. Он пожал плечами, имея в виду, что мама вряд ли когда-нибудь изменится.

Но ведь люди меняются, правда? Хотя, видимо, не наша мама.

Я перевела взгляд на Энцо, когда он подкатил в нашу сторону тележку, на которой стоял торт.

— Что скажешь? — Наталья засияла и отошла от мужа, чтобы взять меня за руку.

Я перевела взгляд на другую сторону тележки, где стоял Энцо, засунув руки в карманы и пристально глядя на меня.

— Это была идея твоей сестры. Я не могу приписывать себе эту заслугу.

— Он скромничает. — Наталья толкнула меня локтем. — Ну? Что ты думаешь? Ты молчишь.

Я изучала огромный торт, на котором глазурью был нарисован книжный шкаф. На каждой полке стояли книги с названиями на корешках.

— Двадцать девять книг на твой день рождения, — продолжала Наталья, так как я все еще подыскивала слова. — Я порылась на твоей книжной полке дома. Я решила, что те, которые были наиболее потрепанными, были твоими любимыми, поэтому выбрала именно их. Плюс несколько старых книг, которые, как я помню, ты читала в детстве.

— Это невероятно, — прошептала я. — Спасибо. — На верхней полке стояла книга «Голодные игры». И я снова оказалась в кабинете Хадсона, вспоминая, как обращалась к своей внутренней Китнисс, чтобы сразиться с мужчиной, стоящим сейчас передо мной. — Я… — Я сейчас заплачу. На средней полке стояла книга «Клуб нянек» — напоминание о Бьянке. Она познакомила меня с этой серией на выходных в Хэмптоне, когда мне было десять лет.

— Можете дать нам минутку? — От хриплого голоса Энцо я подняла на него глаза, в которых стояли слезы: неужели он прочитал мои мысли? Он знал, что я думаю о его сестре?

— Да. Просто выкати тележку, когда будешь готов, и мы сможем спеть. Я уверена, что все ждут с нетерпением. — Наталья улыбнулась, и Райан взял ее за руку, когда они уходили.

Мой взгляд переместился на пальцы Энцо, который ловко расстегивал пуговицы своего поварского халата. Он бросил халат на стойку, и его простая черная футболка продемонстрировала его сильные руки и татуировки, которые моя мама считала опасными для моего сердца. Это было похоже на столкновение добра и зла, нанесенное чернилами на его предплечья. На одной руке были четки, на другой — черепа, меч и другие символы смерти, поглощаемой пламенем.

Я наблюдала за тем, как его рука поднялась, и ладонь погрузилась в темные волосы. Должно быть, на них был гель, потому что неидеальный беспорядок, который всегда ему шел, вернулся на прежнее место после того, как его рука покинула густые локоны.

Я наклонила голову, ожидая, когда он поделится своими мыслями.

— Ты в порядке? — Но искра хаоса в его глазах, смотревших на меня, заставила меня нервно спросить: — Ты не хочешь предложить мне еще один поцелуй на день рождения?

Его гладкая челюсть сжалась от моих слов. Я привыкла видеть его с бородой, но на днях он побрился, и он был одним из немногих мужчин, которые выглядели сексуально как с бородой, так и без.

Я подняла ладонь между нами.

— Расслабься, Энцо, я пошутила.

Его рука как-то изящно опустилась набок, когда он спросил:

— Ты не рассказывала Наталье о том поцелуе?

Подожди, что?