Позволь мне согреться

– И что дальше? В чем нас обвиняют, если убийца этот увалень? – злобно прорычала чересчур находчивая зараза в наручниках.

А погибшая одновременно с ней сбивчиво рассказывала, как было дело. Пришлось, взмахнув рукой, приказать ей:

– Подожди! – Дальше под удивленными взглядами всех присутствующих я смущенно достала из ридикюля плотно скрученные рулоном документы, которые мне выдали вместе со значком законника, с описанием порядка различных действий. Я лишь с первыми положениями успела ознакомиться и предложила Шику: – Согласно регламенту номер шесть по привлечению медиумов к дознанию, мне вчера выдали… в общем, кто-то из вас обязан вести письменный протокол с показаниями призрака, переданными с моей помощью. Должны быть минимум два свидетеля…

– Организуем! – Шестеро дознавателей, забыв про свои дела, с азартом исследователей плотно окружили нас.

Маго Шик сел за стол и приготовил бумагу и специальный, химический, карандаш, затем все дружно уставились на меня. С тяжелым вздохом – ненавижу эту часть взаимодействия с призраками – я положила на ближайший стул зонтик-трость и ридикюль. С содроганием сняла перчатки. Быстро нарисовала руническим карандашом защитный круг, а затем, протянув руку к призраку, попросила:

– Предлагаю свое тело, чтобы рассказать правду о тех, кто и как тебя убил. Ровно три минуты на то, чтобы спасти невиновного и уйти за грань. Принимаешь мои условия?

– Принимаю! – радостно согласилась призрак, шагнула ко мне в круг и соединила наши ладони.

Через секунду она полностью заняла мое тело, обжигающий холод разлился по всем сосудам и каждой клеточке, даже душу вымораживая, ведь она только-только умерла и буквально связана со Смертью. Я знаю, как это выглядит, видела пару раз маму, когда ее с огромным трудом привлекали к крайне важным расследованиям: из моего рта вырывался пар, словно вокруг сорокаградусный мороз, а по коже бежала изморозь.

– Я в девичестве Далия Вирт, в замужестве Роуж, заявляю, что меня убила…

Ровно три минуты из моего рта вырывалась жуткая правда о том, как эту бедняжку родители год назад выгодно, как им казалось, выдали замуж за торговца Вилли Роужа. Да только спустя полгода этого тюфяка Вилли окрутила весьма предприимчивая дамочка, поселившаяся по соседству, приторговывавшая «любовью», и решила на себе женить. Но лишаться более чем богатого приданого молодой жены обоим любовникам не хотелось. Вот и придумала ушлая Грета оставить возлюбленного вдовцом, а подставить полоумного Дирка – сына молочника, разносившего заказы покупателям. Далия, добрая душа, его жалела и частенько болтала с ним в дверях, пару раз даже на кухне угощала пирогами. На этом преступники сыграли, сказав всем, что Дирк влюбился в чужую жену и в порыве ярости за отказ сбежать с ним отравил ее крысиным ядом.

Когда процедура свидетельствования завершилась, я ощутила внутреннее сопротивление, призрак не хотела покидать мое теплое, живое тело, пришлось надавить на нее магически:

– Мы договорились! Уходи! Иди к свету! – прохрипела я, выталкивая ее из себя.

– Прости, но мне так страшно, умирать… – прошелестел голос бедняжки, покинувшей мое тело.

Дрожащими от лютого холода, плохо слушавшимися пальцами, я активировала руны пентаграммы и с облегчением выдохнула вслед растворившейся в свете невинной душе. Как ужасно оборвали жизнь Далии.

– Может чаю? – мне под нос сунули большую глиняную чашку, исходившую ароматом смородиновых листиков.

– Д-да… с-спасибо… – поблагодарила я, вцепившись в восхитительно горячую кружку обеими руками и пытаясь согреться.

– В камеру этих двоих! – приказал конвоиру маго Шик. Проследив как убийц под завывания Греты увели, вновь уставился на меня, нехорошо так уставился, слишком заинтересованно: – Непростая у вас работка, маги Диль.

– Полностью с вами согласна, крайне неприятная, – стуча зубами, подтвердила я.

– У нас тут еще с десяток дел не раскрыто, может, поможете? Вызовете духа или…

– Думаю, вы и сами справитесь, если захотите. У меня еще представление начальству, сообщат задачи и… прочее тоже сообщат.

Я жадно хлебнула горячего чаю, пытаясь согреться, поставила чашку на край стола и, подхватив ридикюль с зонтиком, ринулась вон. Откровенно сбежала. Пока на подрагивающих после вселения-выселения ногах поднималась на второй этаж и шла в свой кабинет, мысленно костерила доброхота стража при входе. Вот явно же неспроста он меня по этому пути направил. Наверняка, чтобы «уголовники» заметили «бесхозного» медиума и воспользовались.

Вообще-то странно, что подозревали невиновного. Ведь даже мне, по большому счету, обывателю, понятно, что яд – женский способ убийства, а Дирк – наивный и глуповатый увалень, чтобы в чужом доме кого-то отравить. Если чуть-чуть подумать, до любого бы дошло, что Дирк уж точно никакой не убийца. А маго Шик его в убийцы записал, чтобы тупо дело закрыть. Нехорошо это, неправильно!