Позволь тебя вернуть

Ловлю дежавю, всё это я уже когда-то слышала…

- Что ты мелешь? Какое готовое решение?

Возмущению нет предела. Ладно, Ковалёв тогда ляпнул глупость из-за грязных слухов и потому, что ещё не знал меня. Но Юра! Как такое вообще возможно?

- Хочешь сказать, что ты такая прям умная, что всё сама сделала и написала?

- Именно это и хочу сказать!

Как же противно, когда близкий человек выдвигает такие нелепые обвинения! Ему бы уже остановиться…

Даже представить боюсь, куда может завести нас этот разговор. Но Юра хлопает дверью и уходит. Он иногда так делает, когда мы ссоримся. Говорит, что ему надо проветриться и успокоиться. Знаю, что вернётся через пару часов замёрзший, но адекватный.

А я использую это время тишины наедине с собой для того, чтобы собраться с мыслями и в который раз задаться вопросом: нужны ли мне эти отношения? Чем дальше, тем более токсичными они периодически оказываются. И тем чаще я сомневаюсь, что у нас есть общее будущее.

Поначалу Юра очень красиво за мной ухаживал и долго добивался. С трудом оправившись от болезненной первой любви, я не сразу оттаяла и подпустила его к себе, долго не могла довериться и перестать искать в его словах и поступках двойной смысл. Но когда наконец расслабилась и позволила себе влюбиться, то погрузилась в отношения с головой. Растворилась в них, мечтала, строила планы. Меня любили, во мне нуждались, без меня не могли жить… Разве не это – самое настоящее счастье?

Я так радовалась, когда Юра предложил мне жить вместе. С бабушкой у меня отношения так и не стали тёплыми и доверительными. Она приютила меня и обеспечила лечение, но не смогла стать по-настоящему родным человеком, между нами всегда присутствовала невидимая ледяная стена. Я была ей безмерно благодарна, но всегда чувствовала себя в её доме гостьей. А у мамы совсем поехала крыша, и она перестала отвечать на мои телефонные звонки… Я была безгранично одинока…

Юра по-настоящему отогрел мою душу, стал лучом света и самым родным и близким для меня человеком. Он заставил меня поверить в себя и в наше будущее. Разве я могу с ним расстаться? Но и терпеть его периодические загоны становится всё труднее…

Ложусь спать, не дожидаясь его возвращения. Отворачиваюсь к стенке и делаю вид, что сплю, когда он наконец приходит. Не готова сейчас с ним говорить. Слишком больно задели его слова…

Не будь он таким консервативным, мы оба давно могли бы найти себе другое, более спокойное и перспективное место. И не было бы теперь этого теста и его результатов, которые вбили между нами клин.

И тогда я бы не узнала, что он мне ни капельки не доверяет и готов поверить в любую, даже самую отвратительную ложь обо мне, лишь бы оправдать свой провал…

Вопреки моим надеждам и предположениям после прогулки Юра не успокаивается.

- Значит так, – заводится он за завтраком, – если меня уволят, то ты тоже уйдёшь. Нечего тебе с этим Городецким работать.

- Боже, Юра, что ты несёшь? Я не собираюсь работать с ним. Он – всего лишь владелец. Его задача – деньги получать, которые мы для него зарабатываем. Пошумит сейчас, может, какие-то порядки новые установит и свалит за границу. Слышал, что Фёдорыч сказал? Он в Европе живёт и приехал ненадолго нас построить и вымуштровать.

- Я сказал: не будешь ты на него работать, и точка!

Первая реакция – из чувства противоречия начать спорить и отстаивать право самостоятельно решать, что мне делать и где работать. В конце концов, что это вообще за постановка вопроса? Я ему даже не жена ещё, а он уже вовсю командует. А что будет, когда мы поженимся? Если, конечно, это случится. Что-то я всё больше сомневаюсь в этом…

- И чем мы за квартиру платить будем, если оба останемся без работы? Деньги-то все подчистую на твой ноут ушли. Да и кредит как гасить? – спрашиваю примирительным тоном.

- Разберёмся, – отрезает.

Есть ли смысл качать права? Я и сама не уверена, что хочу работать с Марком. Да и сомнительно, что он меня оставит, учитывая наши прошлые отношения и иррациональную ненависть ко мне после того мерзкого пари.

В одной из фирм, куда я ходила на собеседование, мне предлагают работу, поэтому я решаюсь пойти на поводу и уволиться отсюда. Юре о реальных причинах не сообщаю – пусть думает, что подчинилась его требованию, он любит, когда я пляшу под его дудку.

Пишу заявление за минуту. Остаётся дело за малым – подписать его у руководства. Иду к Фёдорычу. До появления Марка такие вещи были в его полномочиях.

- Казакова, это не ко мне. Все кадровые вопросы босс решает сейчас сам. По секрету скажу, что я тут уже на птичьих правах – дорабатываю до конца месяца и ухожу в свободное плавание, новый босс решил повесить на меня всех собак за отсутствие прибыли, – неожиданно делится со мной, понизив голос.

Директор непривычно многословен, что на него совсем не похоже. Видимо, так на него действует стресс из-за предстоящего увольнения. Киваю и ухожу на своё место.

Мне нужно всего лишь сходить к Городецкому и получить подпись. Но легко сказать и трудно сделать. Целый день я ищу отмазки и жду какого-то неведомого удобного момента…