Позволь взглянуть на тебя иначе (СИ)

Силовое поле затрепетало, собирая последние несколько частиц сейда, и Локи рухнул на колени, утомлённый и почти полностью синий — ётунское наследие раскрылось из-за чрезмерного употребления магии. Он радовался тому, что ему наконец удалось достичь над собой некоторого контроля и не отключиться, как обычно случалось после каждого перенапряжения; ничего хорошего не выйдет, если, наконец избавившись от всего своего сейда, он попросту свалится без сознания на пол. Нет, ему нужно мыслить ясно и быть способным двигаться, когда придёт время.

Локи захрипел, скользя спиной по прозрачной стене, конечности слишком ослабли, чтобы повиноваться. Он задумался, сколько времени прошло с тех пор, как его заточили в эту позолоченную клетку.

Мысли его в который раз вернулись к Тони и к выражению его лица тогда, когда они видели друг друга последний раз. Ничего больше Локи не хотел, как вернуться и стереть отчаяние с лица возлюбленного, сцеловать его печаль. Но он должен быть терпеливым, должен усмирить себя, собрать столько энергии, сколько сможет, и передать её барьеру. Одину он кажется идеальной тюрьмой, а Локи — скорее как аккумулятор… контейнер, созданный, чтобы хранить избыток его магии, пока она ему не потребуется.

Тяжело дыша, Локи свалился под барьером в неуклюжей позе. Вспышки по-прежнему оставляли его слишком уязвимым, слишком измученным и поэтому не способным действовать быстро. Истощать резервы было намного сложнее и требовало больше времени, чем он думал раньше. Без помощи Виктора, ему пришлось избавляться от магии самому, что было не так-то просто.

Бог фыркнул — Одину ещё после первого раза надо было понять, что Локи сделает всё, что угодно — даже вернётся к ненавистной истинной форме, — чтобы сбежать от него, но старик был слишком уверен в своих силах — себе во вред. Он мнил себя непобедимым, что на самом деле было не так.

Локи поднял взгляд к далёкому потолку. Он переживал за Тони. Видение, которое он наблюдал на троне, пока Один так жестко не выдернул его прочь, посещало его почти каждый раз, когда он позволял себе передохнуть — распятый на железной каталке Тони, без дугового реактора в груди… Временами Локи гадал, а не было ли это организованной Одином уловкой, предназначенной сломать его. Всеотец никогда бы не признался, но он боялся Локи. Должно быть, его раздражало видеть разгуливающего по дворцу Локи с незапечатанной магией, но он дал Фригге слово и не мог его нарушить. И, может, с помощью Хеймдалля он взамен заставил Локи нарушить условия наказания, что позволило ему ограничить трикстера, как ему того и хотелось. Такое было вполне возможно, и поскольку Локи пребывал в крайнем отчаянии, желая хотя бы маленького намёка о положении Тони после его ухода, подбросить ему эту идею было не особенно сложно. Локи пришлось признать, что он попался невероятно легко, но, выступая в свою защиту, он действительно волновался за своего смертного гения.

Бог стукнулся головой о силовое поле, создав золотистую рябь, разошедшуюся во все стороны. Он хотел вновь увидеть Тони.

***

Палаш, вопреки надеждам Тони, никуда не делся. Вместо этого великан в огромных золотых доспехах наградил его взглядом, который мог бы запугать кого угодно, если они, конечно, не были Тони Старком. Если бы ему пришлось сравнивать, то разъярённый взгляд Говарда был хуже, гораздо хуже.

— Хранитель Врат, — поприветствовал Тор, слегка склонив голову в знак почтения. Этот парень, должно быть, был кем-то важным, раз даже Тор проявлял такое уважение.

Под пристальным взглядом великана Громовержец помог Тони подняться на ноги — тот всё это время наблюдал за ними жуткими золотыми глазами. Он что, не знал, что существуют и другие цвета, мимолётно удивился Тони, пытаясь восстановить дыхание — путешествие сквозь червоточину выбило из него дух и заставило испытывать боль.

— Твоё присутствие в этом мире нежеланно, Тор Одинсон. По решению Всеотца, если ты сделаешь шаг за пределы этого купола, то будешь задержан и заключён под стражу, — объявил мужчина глубоким раскатистым голосом, отразившимся эхом от изогнутых золотых стен.

— Знаю, Хеймдалль, но мы пришли сюда не просто так, и ничто нас не удержит, даже ты, друг мой.

Тор перехватил Мьёльнир поудобнее, на лице у него читалось сожаление. Тони активировал репульсоры, на случай, если придётся вмешаться и помочь, но понимал, что в своём текущем состоянии он едва ли сможет многое сделать.

— Да будет так, — золотой меч Хеймдалля рассёк воздух, пока сам бог подготовился к атаке Громовержца, но не успели они скрестить оружие, как в куполе прозвенел сильный, властный голос:

— Опусти оружие, Хеймдалль.

В дверном проёме стояла изящная женщина, исходящие от Радужного моста снаружи волшебные цвета освещали её фигуру. На ней было великолепное облачение, вытканное золотыми нитями, создающими прекрасные и замысловатые узоры по всей кайме её юбок.