Позволь звезде зажечься (СИ)

Она тут же направилась назад, едва не переходя на бег, но одёргивая себя, ибо понимала, что упадёт. Рейстлин приподнял Даламара, который начал задыхаться и пытался хватать ртом воздух, и положил его голову себе на колени. Мысль о том, что он может потерять ученика, резанула по сердцу, сбивая его собственное дыхание. Рейстлин никогда не испытавал тёплых чувств к Даламару, но простую привязанность, привычку, тоже никто не отменял. К тому же за последний месяц рядом с ним не было никого кроме Крисании и ученика, который был готов всегда помочь, проводя время со жрицей, когда Рейстлин был занят, или выслушивая безумные тирады заплутавшего в сомнениях учителя в самом начале.

— Держись, Даламар. Я вытащу тебя, — прошептал Рейстлин, сам с трудом веря в свои слова.

— Смер… Смертельный, — хрипло выдохнул эльф, прикрывая глаза. — Госпожа.

— Что?! Нет!

Последнее слово пронзило Рейстлина, словно удар молнии. Он почувствовал, как из глубины души стала подниматься не виданная прежде ярость, сметающая всё на своём пути.

Я заберу у тебя всё, Рейстлин… И даже твоего ученика.

— Нет, Такхизис! Ты никого у меня не заберёшь! — прошипел он сквозь сжатые зубы и, положив ладонь на тонкую шею эльфа и несильно сжимая её.

В тот же миг Даламар распахнул глаза, пытаясь вырваться из крепкой хватки тонких пальцев. Лишённый кислорода разум помутнился и уже не мог понять, что Рейстлин направил по его крови магию, отдавая свою силу, чтобы замедлить действие яда. И вдруг Даламар вздрогнул и замер, глядя расширившимися от ужаса глазами в пустоту. Рейстлин знал, кого он видел и кто звал его сейчас в мир Теней.

— Не смей, Даламар! Смотри на меня! Ты всё ещё здесь! — он повернул голову ученика, перехватывая затравленный взгляд.

— Рейстлин, я принесла! — воскликнула Крисания, падая на колени рядом. — Быть может я могу исцелить его…?

— Нет! Здесь идёт иная борьба, чем с простым ядом!

Рейстлин знал, что здесь не помогут ни травы, ни молитвы, ни магия. Такхизис решила сыграть с ним в игру с заранее определённым исходом — смертельным. Но не для него. Она специально подстроила отравление (через кого Рейстлин пообещал узнать и, в независимости от того чем закончиться сегодняшний вечер, убить), с тем ядом, который убивает медленно и наверняка. Травы могут лишь смягчить, как и магия, ибо здесь душу эльфа держали крепкие когти его Госпожи, которая уводила его за Грань. И сейчас Рейстлин надеялся лишь на свою искушённость в играх с Такхизис. Он специально не перенёсся сам за листьями, почувстовав Тьму, хотя и надеясь, что ошибается. Он боялся, что, оставив ещё хоть на миг Даламара одного, потеряет его, ибо никто не будет также судорожно держать по эту сторону мира.

Растёртые в руках травы наполнили комнату ароматом свежести, что коснулась и измученных лёгких эльфа. Рейстлин положил ладони ему на лицо, заставляя смотреть прямо в его золотые глаза.

— Даламар, она не имеет над тобой той власти, что сейчас внушает тебе. Я смог вывести яд, уничтожил его в твоей крови. Теперь просто вернись ко мне. Она далеко, ей нет сюда входа. Прошу, вернись ко мне.

Рейстлин не удержался и тихо всхлипнул, увидев, как в глазах ученика блестнула золотая искорка, за которой тот всё же потянулся, и он обмяк в его руках. Хрипло дыша, Даламар сжал непослушными пальцами мантию шалафи, цепляясь за него, как за последнюю истину этого мира.

— Шалафи, — едва слышно позвал он.

— Я здесь, Даламар. Всё хорошо.

— Госпожа… Она терзала меня… Она велела уйти за ней, обещая избавление от боли.

— Она лишь ослабила ядом твою силу и тянула за собой. Она далеко.

— Она… она велела передать тебе послание, шалафи. Когда я уходил… Когда ты меня позвал…

— Что она сказала? — тихо спросил Рейстлин, невольно притягивая свободной рукой к себе Крисанию.

— Что это только первая схватка, — Даламар распахнул глаза. — Что она ещё придёт, но в тот день у тебя не будет власти что-то изменить.

Рейстлин прикрыл глаза, сжимая в одной руке ладонь Крисании, а в другой — дрожащие пальцы Даламара. И всё же любовь — это слабость. И Такхизис не могла ею не воспользоваться. О, она ещё вернётся — Рейстлин это знал и без предупреждения. Это было только самое начало. Он познал много горечи за свою жизнь, приходилось ему и терять… Но теперь ведь всё началось сначала. И боль придётся испить снова. До дна.

Это была лишь усмешка пустоты… Пустоты ли?

========== Луч во Мраке ==========

— Даламар, я не знаю, что мне делать. Он страдает, но скрывает это от меня. Как ему помочь?

— Спроси у меня что-нибудь полегче, — Даламар устало подпёр голову ладонями. — Я не знаю, Крисания. Мне очень хотелось бы помочь ему. К тому же это… моя вина.

— Не говори так, Даламар, — мягко одёрнула его Крисания. — Ты и сам знаешь, что ни в чём не виноват. И он тебя не винит.

— Вот это и страшнее всего. Он не винит, не подпускает, не просит помощи. Он всё берёт теперь на себя. Как тебе удалось так перекроить душу уже взрослого мужчины?