Позволь звезде зажечься (СИ)

— Ты, поступив как великий герой и глупец одновременно, выбросил магию на растерзание пустоте, чтобы спасти остальных, — несколько скучающе стала разъяснять Такхизис. — Поздравляю, тебе это удалось. Только магии у тебя больше нет. Как и желания жить, насколько я вижу. Можешь вернуться туда, где тебя ждут лишь вечная ноющая боль в груди и слабость, что не отпустит до самой смерти, а можешь раствориться среди этого тумана и уйти в вечность.

— Я уже слишком давно сделал свой выбор. Я вернусь назад, потому что там меня ждут не только страдания, но и семья. Можно последний вопрос прежде чем мы расстанемся навеки?

— Можно. Мне даже самой интересно.

— Почему рассказывать о предоставленном мне выборе явилась именно ты?

— Потому что я должна же была хоть как-то попрощаться со столь своенравным слугой и врагом, — рассмеялась она. — Сколько бы веков не прошло, я навряд ли смогу забыть тебя, Рейстлин Маджере. Настолько самоуверенного и упёртого мага, как ты, встретить мне не удастся. Жаль, что ты добровольно и безвозвратно отказался от магии, но что ж поделаешь.

— Сочту все эти слова за комплимент. Прощайте, моя Госпожа.

Отвесив ей шутливый поклон, Рейстлин прикрыл глаза, ища ту нить, что связывала его с земной жизнью. Неожиданно посетившая его мысль, заставила снова обернуться к Такхизис, наблюдающей за ним с задумчивым выражением, застывшим в глазах.

— Могу я попросить тебя не трогать моего ученика больше?

— Твоя дерзость, — раздражённо начала Такхизис, но внезапно оборвала сама себя и махнула рукой. — Ладно. Но иногда я буду заглядывать к нему. Чтобы не забывал и вообще… Интересно, хватит ли твоего упрямства, чтобы жить, чувствуя постоянный гнёт потерянной магии.

— Хватит, — едва слышно, будто убеждая самого себя ответил Рейстлин. — Хватит! — уже громче повторил он, теряясь в пространстве.

***

— Мы ничем не можем ему помочь. Он потерял всю магию без остатка, Крисания. Теперь он либо вернётся, либо уйдёт.

Спокойствие и даже некоторая отчужденность в словах Даламара совершенно не вязались с болезненным выражением, что застыло в его глазах. Крисания замерла, склонившись над Рейстлином, которого уложили на кровать в Башне. Карамона попросили побыть с Нуисой, но его тревожные шаги были слышны даже человеческому уху.

— Рейстлин, — тихо позвала его Крисания, нежно очертив скулу, — прошу, вернись ко мне. Ты подарил мне возможность снова видеть, но зачем, если я не смогу смотреть в жидкое золото твоих глаз? Пожалуйста.

Голос дрогнул, сорвавшись на тихий всхлип. Даламар подошёл, приобнимая Крисанию за плечи. Он уже хотел что-то сказать, когда хриплый голос едва не заставил его подскочить.

— Уже хоронить меня собрались. Рано.

В открывшихся золотых глазах блеснула мягкая насмешка.

========== Конец?…Сомневаюсь ==========

Солнце заглянуло в окно Башни и коснулось заострённых черт эльфиского лица. Даламар зажмурился и невольно улыбнулся. Тепло. Наконец-то стало тепло.

Тепло в каждом уголке этого, некогда Тёмного, места. Тепло в душе каждого, в глазах, в голосах, в жестах, в улыбках… Они заслужили это тепло. Слишком много им пришлось испытать холода, боли, страха, вечного ожидания чего-то плохого. Теперь наконец можно было жить, не оглядываясь из-за тихого шороха.

Даламар рассеянно обвёл взглядом комнату и подошёл к небольшой помеси сумки и рюкзака, которая лежала на столе. Из неё уже виднелись корешки нескольких книг и блестели грани стеклянных фиалов, наполненных разными зельями. Остальное содержимое скрывалось за тканью чёрного плаща, который был сложен, казалось сотню раз, чтобы занимал меньше места. Даламар положил туда мешочек с засушенными травами и, затянув кожаный шнурок, забросил её на плечо. Постояв с минуту, он кивнул своим мыслям и вышле, мягко притворяя за собой дверь.

***

Рейстлин стоял возле окна, подставив лицо ласковым лучам солнца. Его мысли плутали весьма далеко от реальности. Он просто наслаждался этими мгновениями утреннего рассвета.

Услышав тихое сонное бормотание за спиной, он обернулся, и невольная улыбка коснулась его губ. Крисания спала, обнимая Нуису, которая снова пробралась к ним ночью, хотя и должна была уже спать отдельно. Однако она слишком хорошо знала, что ворчание родителей было напускным.

Глядя на них, Рейстлин чувствовал растекающееся по груди тепло. Не было того холода, что пророчили ему и Нуитари, и Такхизис. Он нашёл новую точку опоры в этой жизни. Но… за отсутствие мёртвой пустоты внутри стоило поблагодарить кое-кого ещё. И попрощаться.

Рейстлин тихо вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице. Услышав лёгкие шаги несколькими пролётами ниже, он пошёл чуть быстрее, но догонять не стал. Они и так встретятся внизу. Рейстлин знал, что он захочет уйти, никому не сказав. Но также знал, и что будет тайно надеятся на чьё-то присутствие.

— Ты слишком хорошо изучил меня, шалафи.

Даламар ждал его внизу, глядя на своего учителя с затаившейся во взгляде безмолвной благодарностью.

— Ты не можешь остаться. Это я тоже знаю. Поэтому тратить время на отговаривание не буду. Скажи мне лишь одно — куда ты пойдёшь?