Позволь звезде зажечься (СИ)

Разум твёрдо и весьма ясно сказал: «Ложись спать. Это в конце концов его кабинет. Может, книгу захотелось какую-то почитать». Вот только Даламар не был бы учеником Рейстлина Маджере, если бы не заучил все его привычки и не соткал для себя тип мышления своего шалафи. И если Рейстлин хотел что-то забыть и более не тревожить — он просто отгораживался от этого и точно не возвращался. Так было с Конклавом, который на долгое время был забыт и был почтён его присутствием лишь ради спокойной жизни с Крисанией, так было с братом, которого он держал на расстоянии нескольких тысяч километров не только от себя, но и от своей души, пока не пожелал восстановить общение. И если Рейстлин пошёл в тот кабинет, то не для того, чтобы просто что-то взять и снова забыть.

И Даламар вышел из своей комнаты, вновь ведомый любытством, которое не раз спасало его или помогало узнать что-то ценное, но не раз и едва не приводило к гибели. Он оказался прав, из-под двери, ведущей в кабинет Рейстлина, лился свет. Помедлив мгновение, Даламар уже хотел постучать, когда дверь открылась, и на пороге появился Рейстлин с усталостью в несколько потемневших золотых глазах, и, всё же не укрывшейся от эльфиского взора, искоркой триумфа.

— Твоё любопытство…

— Однажды погубит меня, — закончил Даламар, надеясь, что в этот раз не переступил грань дозволенного.

— Заходи, — несколько обречённо махнул рукой Рейстлин, скрываясь в полумраке комнаты.

Войдя, Даламар не заметил каких-то изменений в облике кабинета, кроме одного — книга, что всегда хранилась в стороне от остальных, и до которой он пока не дошёл, сейчас лежала на столе в раскрытом виде. Рейстлин присел на стул и склонился над ней, видимо возвращаясь к прерванному чтению.

Даламар привычно юркнул в своё кресло и стал молча ждать, когда Рейстлин заговорит. Однако, тот молчал, и Даламар не выдержал:

— Ты ведь потерял не всю магию, шалафи?

— Не всю, — Рейстлин повернулся к нему, устало откидываясь на спинку кресла. — Что ты чувствуешь, Даламар, когда обращаешься к своей магии?

— Пламя.

— А у меня осталась лишь одна искорка. И я порой заставляю её вспыхивать, боясь, что она потухнет совсем, но в то же время боюсь и пытаться разжечь её сильнее — вдруг истлеет?

— Однако, ты нашёл какой-то способ.

Это был не вопрос, это было утверждение, и Рейстлин не удержался от улыбки.

— Пожалуй, ты слишком хорошо меня изучил, Даламар. Да я нашёл способ, а вернее — робкую надежду, осуществление которой почти за гранью возможного. Ты когда-нибудь слышал заклинании, которое сможет призвать Нуитари, если верно сплести его формулу?

— Нет. Но зачем…?

— Я достаточно долго служил ему и его матери! — Рейстлин вскочил и начал мерить шагами комнату. — Если с Такхизис наши отношения весьма ясно прописаны, то с Нуитари мы никогда не ругались. Я служил ему верой и правдой, так пусть сделает что-нибудь для своего верного последователя!

— Шалафи, ты хочешь попросить его вернуть тебе магию?

— Да.

— Но… для этого тебе самому надо сплести весьма сложную, как я догадываюсь, формулу, отдав для этого почти всё, что осталось…?

— Всё, что осталось, — не дав закончить, поправил его Рейстлин.

— Всё?! — Даламар невольно содрогнулся. — Но ты не сможешь полностью без магии! Пусть все сейчас считают, что ты нашёл себе новое пламя, что греет тебя — Крисанию и Нуису, но ведь мы оба прекрасно понимаем, что этого тебе будет мало. Тебе нужна эта искра. А если Нуитари откажется выполнять твою просьбу? Ты останешься с мёртвым холодом в груди. А для тебя, как для мага, что столько лет жил своим колдовством, это равносильно смерти.

— Нет. Я не умру, Даламар. Я не смогу оставить их.

— Ты будешь притворяться ради них, что всё так же, как прежде, но на самом деле… Стоит ли оно того? Не лучше ли иметь хоть искру, чем ничего?

— Даламар, я не могу без магии. Крисания и Нуиса… они для меня смысл этой жизни, а магия — часть меня. Без неё я существую лишь наполовину. Мне уже не раз приходилось рисковать, ставя на доску всё.

— И всё же это будет слишком рискованно.

— Об этом никто из вас не должен был узнать. Однако, я недооценил твою вездесущность. Я уже давно изучаю эту книгу и лишь сегодня наткнулся на заклинание, мне необходимое. Пока во мне слишком мало сил и уверенности, я не буду даже и думать о том, чтобы плести эту формулу. Я надеюсь, что ты не расскажешь о моём замысле ни Крисании, ни Карамону. Что в случае моей победы, что в случае провала для них ничего не изменится.

— Я не расскажу, шалафи.

— А вот для меня изменится, шалафи. Я в отличии от них представляю, что значит пламя магии для любого мага, а уж для тебя… И я боюсь представить, что ты будешь испытывать, если оно потухнет в тебе окончательно, — прошептал Даламар, поднимаясь и направляясь в Башню.

***

Спустя ещё месяц, все обитатели Башни вместе с Карамоном отправились в лес, что находился недалеко от Рощи. Даламар тот лес просто не любил, совершенно не отдавая себе отчёта — почему? Поэтому он остался ждать их у самой его границы, погрузившись в книгу и магию.