Позвольте вас подставить

Филипп Викторович встретил Ларису удивленным взглядом ясных, наивных глаз из-под очков и оттопыренной нижней губой, что, видимо, свидетельствовало о высочайшей степени изумления.

– Мне передали, что вы меня хотите видеть, – невнятно промямлил он, смущенно отодвигая в сторону две огромные тарелки – одну с нарезанными колбасой и сыром, а вторую с балыком и черной икрой. – Секретарша сказала… я, правда, не понял, чем, так сказать, я могу помочь… Мне кажется, мы с вами мельком знакомы… Но все же я надеюсь, что вы, так сказать, представитесь…

– Лариса Викторовна Котова, я частный детектив из Тарасова, – сказала Лариса. – Так вы уделите мне время? Это очень важно!

– А-а-а… Э-э-э… А почему, так сказать, из Тарасова?

– Ну потому что я там живу, а здесь оказалась, можно сказать, в командировке и вот… занялась расследованием исчезновения вашей сотрудницы.

– Ужасная история, – тут же закачал головой Астахов. – Но все же я так понял… э-э-э… тела так и не нашли?

– Не нашли, – подтвердила Лариса.

На лице Астахова отразилось удовлетворение. Он как-то почувствовал себя увереннее и даже спокойнее.

– Филипп Викторович, – не стала тратить время Лариса на пустые охи-вздохи. – Мне сообщили, что вы очень много времени проводили с Татьяной Прошаковой. С чем это связано и чем вы занимались?

Возможно, вопрос прозвучал несколько бестактно, особенно для такого человека, как Астахов, но Лариса почувствовала: чтобы не заниматься тягомотиной, разговаривать с ним нужно именно так. Астахов вытаращил глазки и еще больше отклячил нижнюю губу. Потом вдруг закашлялся, круглое лицо его напряглось, покраснело, он замахал руками и только спустя полминуты, откашлявшись, пробормотав извинения несколько раз в перерывах между сморканиями, заговорил. Причем речь его и на сей раз не отличалась конкретностью.

– А… почему, собственно? То есть что значит – чем занимались? Мы с ней пили кофе… Обсуждали различные вопросы…

– По полдня? – усмехнулась Лариса.

Астахов еще сильнее покраснел и как-то обиженно ответил:

– А что, поговорить нельзя, что ли? Когда работа закончена? У нас вообще-то не завод, не фабрика, где постоянно идет рабочий процесс. У нас если книжка закончена, то можно, так сказать, посидеть, отдохнуть, обсудить за чашкой кофе новые проекты… Я не знаю, кто вам что здесь наговорил, но я разберусь! – Он погрозил неизвестно кому толстым пальцем. – Вот уж не думал, что в нашем коллективе найдутся сплетники! – Филипп Викторович грустно покачал головой. – Я, так сказать, всегда относился к своим сотрудницам с сочувствием и пониманием… Они сами со мной делились своими проблемами.

– И Татьяна тоже? – тут же спросила Лариса.

– Да, и Татьяна, а что тут такого? – развел руками Астахов. – Я, можно сказать, по-отечески ее выслушивал, давал советы…

– Вообще-то вы по возрасту не очень-то годитесь ей в отцы, – заметила Лариса.

– Ну, как же, как же, я уже старый! – широко улыбнулся Астахов, и Лариса узрела в его манерах элемент наивного кокетства. – Сейчас, знаете ли, молодость в цене! Рьяность, так сказать. А я больной человек и люблю покой. Посидеть, поговорить по душам – вот, собственно, и все, что мне нужно. К тому же у меня семья. М-да…

– А вот вы сказали – делились проблемами, а вы давали советы. Что у Татьяны были проблемы с мужем, это понятно. И какие же вы советы, интересно, ей давали?

– Ну то есть как это какие? – удивился Филипп Викторович. – Смириться, искать, так сказать, положительные стороны… У нее не такой уж и плохой муж, насколько я знаю. Просто Танечка вся такая порывистая, несдержанная… А с другой стороны – где сейчас нормальные мужики? – Астахов, похоже, окончательно развеселился и заговорил каким-то неестественно высоким голосом. – Вы мне скажите, где нормальные мужики? У вас вот есть муж?

– Есть, – не стала скрывать Лариса.

– Хороший?

Лариса не успела открыть рот, как Астахов ее перебил:

– Вот видите, вы задумались, а это уже говорит о многом! Значит, и у вашего мужа есть недостатки. А у кого их нет? Просто у одного больше, у другого меньше. У Танечкиного мужа, как мне кажется, их не очень много, но ей-то хотелось идеала!

Филипп Викторович, увлеченный собственной речью, поднялся со стула, подошел к шкафу, вынул оттуда бутылку коньяка и две рюмки. Продолжая непрерывно говорить, он разлил коньяк и пододвинул одну рюмку Ларисе, вернул тарелки с закусками на прежнее место, а затем нажал кнопку на телефонном аппарате и распорядился принести лимон. Причем порезать лимон он попросил Леночку как можно тоньше, потому что «так просто удобнее закусывать».

Лариса на сей раз не стала отказываться от предложенного угощения, Астахов же, после того как опрокинул рюмочку коньяка, стал еще более словоохотлив.