Позвони мне

– Впервые на Красной площади стольного града закопали юродивого в одна тысяча каком-то далёком году, если память не изменяет, в царствование Ванюшки-беспредельщика, он у вас еще Грозным зовётся. Тогда с великим благоговением было предано земле бездыханное тело почившего в бозе мученика Василия Блаженного. Святой жизни был тот человек, и над могилой праведника признательные соотечественники возвели алтарный придел при Покровском соборе. Ты хорошенько запомни, дружище: бывают юродивые Христа ради, а бывают и сатаны ради. Но главное, времена наступают такие, что между ними не сразу проявится, не враз обнаружится разница. Я и сам иногда попадаю впросак, допускаю оплошности. Тут важно бывает, с какой стороны посмотреть, в какие глядеть времена и в каком настроении. Иной раз кинешь взор – и глаз слепит от ореола сияния святости. Но пройдет какой-нибудь десяток годков, и на месте нимба святого такие рога прорастут, обалдеешь, словно бивни у мамонта. А это самый верный признак того, что пройдет ещё недолгое время и на месте здоровенных лобных наростов великолепный нимб обнаружите, ещё большей, ещё лучезарнейшей святости. Поэтому, как только вымахают над ленинским мавзолеем рога здоровенные, не пугайтесь и ни в коем случае не торопитесь со скорыми выводами. Неровен час, ещё такое сияние под кирпичной стеною Кремля отворится, что и Моисею на Синайской горе у пылающего терновника не привиделось.

Василий Иванович и без лишнего трепа ясно понимал отношение Создателя к вождю мирового пролетариата и ничего нового для себя в этом историческом словоблудии не обнаружил. Он давно уже логически вычислил, что на небесах откровенно завидуют бессмертию Ильича, видят в нём серьёзного соперника и всякими дешёвыми приёмами пытаются подмочить репутацию гения. Тем не менее, пользуясь удобным моментом, комдив поинтересовался:

– И всё-таки, если без Ваших обычных закидонов, в чём разница между египетскими фараонами и нашим Владимиром Ильичом?

– Да никакой значительной разницы между ними не вижу, – без тени сомнения заявил Создатель. – В Египте одуревшие от владычества деспоты вознамерились с помощью подневольных людей сгоношить себе вожделенное бессмертие. А у вас кучка прохвостов, нафараонив бренное тело смутьяна, дерзнула учинить победу над смертью. Методы до смешного похожие, а цель одинаково глупа и бессмысленна, бездарней, чем строительство Вавилонской башни, пожалуй. Египтянам простительно, им неведомо было воскресение Христа, а вот ваши фигляры вознамерились превозмочь Самого Иисуса. Ты вот как представляешь себе возвращение дорогого вождя? Вдруг очухался парень, пришёл в кабинет, а какой дурак, вместо здрасте, уступит по собственной воле тронное место в Кремле? Начнёт бедолага без толку шастать среди увлечённых делами людей, как нечто в замерзающей проруби, пока за ненадобностью не загремит по ступеням парадного крыльца, да ещё, чего доброго, и ледоруба отведает. Лучше ему уже не высовываться, лежи себе, наслаждайся величием. Так что не теряй даром времени, добивайся заветного пропуска на выход из подлунного мира, победа над дьяволом никому не заказана. Правда, за победу над жабами ни медали, ни ордена у нас пока ещё не придумали, не возьмусь обещать триумфальную встречу. Засим желаю удачного поиска затонувшей курительной трубки. Не забывай про Меня, нет-нет да и позванивай.

Служба в дивизии по всем направлениям опять не заладилась. Рыбалка сорвалась из-за подлой жабьей провокации, да ещё с потерей бамбукового удилища и любимой прогулочной трубки. Анку унесли черти со станковым пулемётом на траурное мероприятие. Может, и впрямь не следовало снаряжать её в рисковую экспедицию, наверняка пристреливает по ночам боевой агрегат с какой-нибудь рванью столичной. Опять же и с Лениным толком ничего не понятно; Создатель вертит хвостом, точно залётка на шоссейном тракте. Одним словом, полная потеря стратегической инициативы, не хватает только прохлопать овеянное славой знамя дивизии.

Василий Иванович выхватил с досады неразлучную командирскую шашку и спустил распирающую его злость в растущий на склоне орешник. Искромсав изрядный куст до состояния курительной махорки, он смачно выматерился и махом загородил в притороченные ножны клинок. Несколько успокоившись и сделав тройку глубоких приседаний под согревающий душу скрип хромовых сапог, Чапаев бравой, победоносной походкой направился к командирскому шалашу.

Несмотря на воскресный день и откровенно ранний для активных событий час, возле центрального пенька сгрудилась возбуждённая толпа красноармейцев. Петька в окружении однополчан, широко жестикулируя плёткой-нагайкой, о чем-то отчаянно спорил, может, даже с применением непечатной, специальной кавалерийской лексики. Но лишь только на тропе появился наступательно шествующий командир, группа распоясавшихся бойцов, словно в стоп-кадре, приняла неподвижную стойку, напоминая запорожских казаков на знаменитой картине дедушки Репина. Василий Иванович мрачной тучей приблизился к стихийному сборищу и, глядя себе под ноги, сквозь зубы скомандовал: