Позвони мне

У комдива не было ни нужды, ни желания заниматься пустым словоблудием и уводить простую ситуацию в трущобы Ивана Сусанина. В самом деле, при чем здесь ракеты, при чем изуродованные русские реки, леса, когда вопрос поставлен предельно понятно: с какой это стати рыжая сволочь прикарманила богатства народа, утащила результаты долгого, часто да густо бескорыстного труда? Его послушать, так он единственный покровитель природы, и именно потому, что всю жизнь только грабил да чесал языком.

Чапаю опять навязчиво припомнились тёплые Анкины груди, опять захотелось укрыться в них от всех беспокойных революционных хлопот. Василий Иванович, очарованный прелестью былых интимных воспоминаний, на короткое время расслабился, даже трубкой перестал пыхтеть. Потом резко оборвал наваждение, поскольку снова некстати привиделся рядом с обнажённой пулемётчицей незнакомый штабной офицер, и, словно читая написанное, сообщил своё непреклонное решение:

– Слушай мою команду, к выполнению приступать без промедлений. Контра поступает в распоряжение Кашкета, под его революционную ответственность. Глаз не спускать, в случае любых провокаций – стрелять на поражение, желательно сразу в башку. Ты, Петька, прыгай верхом на коня и дуй без оглядки в расположение. Отыщи и доставь на тачанке славу и гордость Донбасса, Алёшку Стаханова, понятное дело, что при всех орденах и прочих шахтёрских регалиях. Человек он заметный, ростом повыше пленённого будет, может, лично захочет золотые коронки ему посчитать. Если знатный шахтёр молоточком отбойным с душою приложится, то и плоскогубцы окажутся здесь ни к чему. Еще доставишь в Разлив знаменитую нашу колхозницу, Пашу Ангелину. Не забудь наказать, чтобы серп навострённый обязательно захватила, сердце вещает, работёнка с серпом впереди намечается. Пока ограничимся парой только этих героев, будет мало – подключим ещё. Как порешат почётные труженики, к какому придут соглашению, так тому и быть. Проявят любезность, обнаружат сочувствие к барыге Чумайсу, честью полного Георгиевского кавалера клянусь, враз отпущу на все стороны. А коли нет, от имени всего трудового народа пустим в расход. И это моё твёрдое, окончательное решение.

Петька даже взвизгнул от радости, потому что с утра комбинировал, искал подходящего повода наведаться в расположение. На то имелись личные, очень уважительные, причины. Не случайно обыкновенно владеющему собой ординарцу не получилось скрыть восторг от представившейся оказии покинуть Разлив и осуществить свои тайные замыслы.

Ещё с вечера Петьке стуканули, что известный в дивизии куцепалый разведчик потянул у кого-то из штабных ротозеев хрустящий английской кожи планшет. Трудно найти более подходящий товар для выкройки модной дамской обувки, чем такой вожделенный трофей. Ординарец и мерки давно уже заготовил из ловко точёных Анкиных цыпочек, чтобы при случае справить заказ у лучшего в дивизии кожевенного мастера. Не всякому сапожнику можно доверить такие деликатные формы. Сегодня в обед с коричневым глянцем планшет выставлялся на банк в конюшне четвёртой сотни, куда приглашались охочие к фарту ребята, можно сказать без сомнения – элита всей революции. Петька загодя обзавёлся нераскрытой картёжной колодой, не забыл посидеть над ней перед трудной игрой и оставалось только улизнуть от беспокойных поручений комдива. А здесь прямо с утра, что называется, карты в руки попёрли.

– Ты чему так обрадовался? – заподозрил неладное ушлый Чапай. – Я тебя не болтаться в войска посылаю, задание командирское выполнить поручил. Если разведка опять донесёт, что в пивнушке со всякой шпаной прохлаждался, строго, без всяких скидок на дружбу спрошу. Давно уже собираюсь в ближайшем своём окружении кадровую чистку серьёзно устроить. Тебя это тоже касается, никто ведь не знает за командира, кто у него первый на личном, худом, счету. Так что, готовься, навряд ли пройдешь это трудное испытание.

– Василий Иванович, ну как вы себе представляете меня в пивнушке со всякой шпаной? – с показушной обидой развёл руками далеко не простак ординарец. – Самых верных соратников по чём зря обижаете. Если на то уж пошло, пускай Кашкет за героями труда отправляется, а я лучше долговязую контру постерегу. Не исключено, что рапорт в отставку вечерком настрочу – зачем же мне ожидать, пока вы кадровую чистку устроите.

– Ты, Петька, на слабо меня не бери, не первый день повстречались. Пулей садись на коня и чтобы к обеду был здесь. А рапортом никого не пугай, сам бумагу тебе вечерком поднесу и чернильную ручку с вечным пером обязательно предоставлю.

По тому, как Чапай поднёс к глазу перевёрнутый бинокль и принялся в отдалённой перспективе рассматривать пленного, стало понятно, что никаких новых распоряжений уже не последует.