Позывной "Хоттабыч"-2

– Товарищ Сталин! – вмешался Берия. – Вы действительно хотите отправить потенциально мощного Силовика сначала в Абакан, а после, если все получится – в Рейх?

– Да, это опасно, – немного подумав, медленно произнес Иосиф Виссарионович. – Это чистой воды авантюра… Но, если честно, мне нравится предложение товарища оснаба своей дерзостью! И товарищу Хоттабычу я полностью доверяю: он не предаст и выдержит любые лишения, несмотря на возраст. И если у нас появилась хотя бы гипотетическая возможность раскачать Рейх изнутри… Тогда надо ей непременно воспользоваться! Не так ли, товарищи?

«Ай, молодца, товарищ Сталин! – воскликнул я мысленно. – Не забыл еще о своем опасном и насквозь авантюрном прошлом!»

– Простите, товарищ Сталин, но я не согласен с таким методом… раскачивания! – Так и не сменил свою точку зрения Лаврентий Павлович, невзирая на заявленную точку зрения Вождя. – Очень опасно! Очень непредсказуемо! И мы можем потерять одного очень ценного и одного потенциально…

– Понимаю тебя, Лаврентий, – неожиданно перешел на «ты» Вождь, оказывая Берии высшую степень своего доверия. – Риск велик, но и отдача от этого мероприятия может с лихвой перекрыть все наши ожидания.

– Спасибо за доверие, товарищ Сталин! – произнес командир.

– Ты тоже подожди благодарить, Петр Петрович. – Сталин выбил трубку и отложил её в сторону. – Для начала просвети товарища Хоттабыча начет Абакана. Если и после этого он не откажется…

– Я не откажусь, товарищ Сталин! – Я даже со своего места привстал, чтобы мой ответ прозвучал весомее. Ну, по крайней мере, мне так казалось.

– Гасан Хоттабович, я пойму, если вы решите по-другому, – заявил Вождь. – Мне доводилось в свое время сиживать в Абакане. Но тогда я был молод, горяч… И меня буквально сжигал пожар революционной борьбы. Даже не знаю, как бы я сегодня перенес тот срок… А, уж, в ваши-то годы…

– Я постараюсь выжить, Иосиф Виссарионович!

– В общем так, – подытожил Сталин. – Петр Петрович, у тебя ровно трое суток для подробной разработки операции и подготовки товарища Хоттабыча к намеченной миссии. Извини, больше времени тебе не дам – каждая минута на счету!

– Постараюсь справиться быстрее, Иосиф Виссарионович, – поспешно произнес оснаб, пока Вождь не передумал.

– Тогда идите и работайте, товарищи! Время дорого!

Следующие дни превратились для нас с оснабом в какой-то суетливый кошмар. Мы вечно куда-то бежали, спешили, но всегда не успевали. За меня плотно взялись наши старые знакомцы-Мозголомы – Мордовцев с Капитоновым, на предмет установления в моем мозгу всяких там хитро-вымудренных блоков и запоров. Так что, если какой особо продвинутый вражеский Мозголом вздумает у меня в башке покопаться, там, где нельзя, выжжет у меня нахрен эти ячейки памяти. Жалко, конечно, но терпимо – я и так от склероза уж столько позабывал, что и не упомнить!

Попутно эти же «братья-акробаты» освежили мне знание немецкого языка, который я довольно успешно пользовал еще на фронте своего мира. Частенько приходилось диверсионные вылазки устраивать, да и языков допрашивать. И ведь, черт возьми, у них все прекрасно получилось. Я, как будто и не переставал им пользоваться!

Однако от всех этих манипуляций непомерно болела голова, да так сильно, что хоть волком вой! Мозголомы извинялись, разводили руками, но ничего поделать с этим не могли. Обезболивающие порошки и таблетки, которыми они меня усиленно пичкали, если и помогали, то самую малость. Профессор Виноградов, а поместили меня опять в ту же самую Кремлевскую лечебницу, тоже подчас разводил руками не в силах помочь справиться с болью. Приходилось терпеть, скрипя зубами, и тихо материться, дожидаясь окончания очередной процедуры. После которой за меня брался Владимир Никитич и вот тут уже дела с головной болью шли куда лучше.

Первым делом, когда я вновь вернулся на попечение профессора Виноградова, Владимир Никитич провел полную диагностику моего организма – наличие новых зубов, которыми я обзавелся, не успев покинуть «лечебницу», его просто шокировало. Он немного успокоился, когда я объяснил, что такой стремительный рост зубов не заслуга моего, якобы молодеющего организма, а результат Магического вмешательства Силовика с редким и уникальным Даром Тератоморфа. Профессор, так же, как и остальные, никогда не встречавшийся с носителем такого уникального Дара, пришел в крайнюю степень возбуждения, порываясь, вот прям немедля, побежать и непременно с ним познакомиться. Ибо, по его мнению, действие в тесной связке Медика и Тератоморфа могло подтолкнуть Советскую науку на доселе недосягаемую высоту.

Едва нам с командиром удалось его «удержать». Только для этого пришлось объяснить Виноградову (допуск к секретной информации он имел соответствующий), кем на самом деле является уникальный Силовик. Узнав, что владеет уникальным Даром немецкий диверсант, Владимир Никитич весьма закручинился. Ведь он уже и «губу раскатал», в надежде заиметь столь ценного специалиста по работе с «живыми тканями».