Позывной "Хоттабыч" (СИ)

— Этого говнюка подлечить сможешь? Жар у него… До допроса может и не дожить… А сам понимаешь, информация о дислокации фрицев в нашем тылу, да еще и из Черного Ордена, как воздух нужна.

— Я попробую, товарищ майор… Но… лучше бы нормального Медика привлечь, желательно не ниже Контролера Силы первого ранга [5]…

— Да где же я тебе здесь нормального Медика найду? Да еще и Контролера? — фыркнул майор. — Ты чего, Егоров, только вчера родился? Не знаешь, сколько настоящих Медиков по тылам осталось? Лечи, сука! — вскипел он. — Лечи, как можешь, пока он в белые сандалеты не переобулся!

Егоров мелко затряс головой и просунул руки сквозь прутья клетки. Я ощутил, как лейтенант положил ладони мне на виски.

— Ну? — От недовольного рыка майора Егоров вздрогнул.

— Не работает, товарищ майор…

— С хрена ли? Со мной же сработало!

— Так он же…

— Не мямли, Егоров! Четко доложи!

— Клетка Кюри активизирована, товарищ майор! Не смогу…

— Точно! Надо загасить! — Майор выдернул из нагрудного кармана небольшой прозрачный кристалл и прикоснулся им к замку. Свечение клетки погасло, а кристалл, наоборот, мягко засветился и помутнел. — Готово! Блокираторы помехой не будут? Ты их вон на него сколько нацепил!

— Никак нет, товарищ майор, не будут! Настройка сугубо индивидуальная. На меня не подействует! Только…

— Что еще? — резко перебил подчиненного майор, не желая слушать пространные объяснения.

— А если я его восстановлю, а он блокираторы продавит?

— Все? — майор с изумлением выпучил глаза. — Ты белены обожрался, старший лейтенант? Труса решил отпраздновать?

— Никак нет, тащ майор! Без здорового скептицизма в нашем деле никак!

— Скептицизма? — вообще выпал в осадок майор. — Тебя этому где научили, салага?

— В Силовой спецшколе МГБ…

— Твою мать! Гнать поганой метлой таких учителей! Лечи, говорю! Я задействую протокол Жи 7…

— Слушаюсь, тащ майор! — Просветлел лицом старший лейтенант, прекрасно зная, что ни одна тварь, даже стократ усиленная, не выберется на свободу, если майор задействует протокол Жи7. Правда, и от них с майором даже мокрого места не останется. Но это же такая мелочь!

Я почувствовал, как в меня хлынула освежающая струя энергии. Слабость потихоньку отступила на второй план, а вскоре и совсем исчезла. Зазудела и перестала кровоточить рана на макушке. Стихла головная боль, и я вновь смог сносно соображать. Наконец–то перестало драть в глотке. Похоже, что этот сопляк меня и от ангины избавил, а мож, и еще от каких болячек. Пока все тело не почувствую, сказать с точностью все равно не смогу.

— Спасибо тебе, внучок! — искренне произнес я, облегченно выдохнув. — Намного лучше стало! Может, ты меня, малец, еще и от катаракты избавишь?

— Нет, на такое воздействие меня не хватит, — покачал головой лейтенант, устало опуская руки. — Все, больше я ничем помочь не смогу.

— Хех, — проворчал я, чувствуя себя просто замечательно, — а у вас еще и лучше лечить умеют?

— А у вас, разве, не могут? — незаметно вклинился в разговор майор. — В Рейхе, говорят, лучшие Медики в Европе… Только, тля, за чужой счет!

— Ты че эта, майор, — не заметить такого техничного «подката», мог, разве что, сущий младенец, — этаким хитрым Макаром меня сейчас поганым фрицем обозвал, либо их пособником?

— А как еще это твое «у вас» воспринимать? — не стал темнить майор. — У нас — это в Союзе! А вот у вас, хрен его знает где? Куда такие старые контрики после Восстания семнадцатого лыжи навострили? А сейчас вдруг полезли со всех щелей, как тараканы в темноте? С кем пришел, дед? С Власовым и его, — майор скривился, словно проглотил огромного мерзкого слизня, — Русской Освободительной Армией? Куда еще податься такой контре?

— Сам ты контра, майор! — Внезапно нахлынувшее раздражение отдалось слабой ломотой в висках. Опять, похоже, давление скакануло. Ну, в моем–то возрасте это норма. Просто спокойнее надо быть! Так мой лечащий врач говорил, покуда сам кони не двинул. А он, к примеру, помоложе меня лет на тридцать… Выбесил меня этот майор! Ох, как выбесил! Надо же, за предателя–коллаборациониста принял! — Да какой из меня аристократ? — хрипло прокаркал я. — Видно же, что насквозь свой брат–пролетарий!

— Видел я таких братьев! — презрительно фыркнул Станислав Борисович. — У кирпичной стенки перед расстрелом! Возрастом не вышел, папаша — староват ты для нашего брата–пролетария! С такими–то способностями, ты никем иным, как Сенькой царского разлива, быть, в принципе, не можешь! Так что не свисти понапрасну — меня этим не проймешь! Насмотрелся…

— Погодь, майор, — попросил я. — Не гони напраслину! Поясни старому на пальцах, что имеешь ввиду? Почему это я никем иным, как этим вашим сенькой царского разлива, быть не могу? И чего это за хрень такая — сенька?

— Дед, ты на старости лет совсем крышей поехал? — выпучился на меня майор, как будто я сморозил несусветную глупость. — Хотя да, чему я удивляюсь, мой старикан уже в шестьдесят ничего не понимал, а тут сто два! Тебе, правда, сто два года, старый?