Позывной «Курсант»

Я только открыл рот, собираясь высказаться в защиту чекиста, как Игорь Иванович, даже еще не до конца выпрямившись, вдруг резко выкинул руку вперед. Клячин тихо «крякнул», но это, так понимаю, от неожиданности. Просто наш гость со всей дури зарядил чекисту в рожу кулаком. Надо отдать должное, Николай Николаевич даже не покачнулся. Реально. У него и звук-то изо рта вырвался исключительно на выдохе.

— Эй, вы чего?! — Я вскочил из-за стола, хотя сам не понимал, на хрена.

Не бить же мне гостю рожу в защиту Клячина. Да и большой вопрос, кто кому чего набьет. Чертов Реутов…Гадом буду, прям с завтрашнего дня займусь его телом. Сколько мне в нем быть — вообще не понятно. С каждым днём история эта становится все занимательнее. Но лучше я хоть немного облегчу себе жизнь, подправив физические показатели Реутова, чем вот так каждый раз стрема́ться в спорных ситуациях.

Игорь Иванович в мою сторону даже не глянул. Хотя, подозреваю, мало кто в этой жизни повышает на него голос.

— Ты что сделал, гад?! Ты его трогал? Бил? По голове бил, сволочь?! — Выплевывал он слова прямо в лицо Клячину.

Гость выглядел разъярённым. Впрочем, это слово мало передает его настроение. Он буквально впал в бешенство. Лицо у Игоря Николаевича раскраснелось, а глаза налились кровью.

— Никак нет, товарищ старший майор государственной безопасности. — Отчеканил Клячин. — Все мои действия соответствовали поставленным задачам. Создать для кандидата условия, которые позволят раскрыть его потенциал и определить благонадёжность. За рамки дозволенного я не переступал. Воспитанник детского дома, Реутов Алексей, вел себя достойно…

Николай Николаевич замолчал, переводя дух, посмотрел в глаза гостю, хотя до этого просто таращился в одну точку, куда-то за спину начальству, потрогал челюсть рукой, подвигал ею вправо-влево, а затем добавил совсем другим голосом, более «свойским»:

— Товарищ Бекетов, ну, что ж я…идиот, что ли? Зачем мне его бить-то? Никогда же Вас не подводил. Ни разу…С самого первого дня службы.

— Да не трогал он меня, вы чего?! — Поддержал я Николая Николаевича.

Просто…Блин, он хоть и псих отмороженный, но уже вроде как привычный. Свой. А этого майора…тьфу, блин…старшего майора государственной безопасности…язык сломаешь, на хер, пока выговоришь…В общем его вижу впервые.

— Я давно ничего не помню. Вернее, не с детства, конечно. Имею в виду, до появления Николая Николаевича это произошло. Ну…то есть…эх… больше недели назад в детском доме случилась драка. Приличная такая драка. Я долбанулся о…об пол. Да! Об деревянный пол. Наверное, где-то что-то переклинило. В башке у меня. И всё! Очнулся когда, в голове — никакой информации. Ноль. Стресс, шок, все дела. Думал, как бы директору сообщить, чтоб в больничку не упекли. Кто ж детдомовскому обрадуется в больничке? А тут Николай Николаевич приехал. Забрал меня. Ну, я не стал афишировать. Зачем? Да и все равно надеялся, что пройдёт, отпустит…

Врал я, конечно, вдохновенно. С огоньком. Сочинял на ходу. Просто такая версия казалась мне самой подходящей. А что? Вполне реально. В любом случае надо найти оправдание своему неведению. И кстати, теперь даже если у меня будет какая-нибудь хрень проскакивать, тоже буду валить на удар по башке. Главное, не переборщить.

— Погоди… — гость покачал головой, словно с трудом мог поверить в то, что слышит. — То есть, на самом деле…вообще ничего не помнишь?

— Нет. Говорю же Вам, — я сел обратно на табуретку, а затем искренним, честным взглядом уставился на Бекетова.

Заодно попытался прислушаться к внутренним ощущениям. Может, сработает что-то. Вдруг, щёлкнет в голове какой-нибудь тумблер. Сам-то я, что вполне понятно, знать не знаю об этом старшем майоре ни хрена… Черт… главное, вслух его майором не назвать. Если мне не изменяет память, моя, родная, их звания идут в комплекте с этой чертовой «государственной безопасностью». Так вот, я, конечно, старшего майора государственной безопасности не знаю. Это понятно. Но Реутов, выходит, знал.

Однако, нигде ничего не щёлкало. Смотрел на этого мужика, с аккуратной стрижкой, с сытым, откормленным лицом, и никаких эмоций не испытывал. Кроме, конечно, весьма конкретного напряга. С хрена ли у детдомовца такие люди в знакомцах ходят?

— Вот млядство… — Выругался Бекетов. Потом повернулся к Николаю Николаевичу и сухо велел ему. — Ну-ка, старший лейтенант, иди во двор. Посмотри там… Не знаю, что… Дров наруби. Дорогу почисть. Сам разберёшься.

Клячин молча развернулся и вышел из кухни. Буквально через минуту хлопнула входная дверь.

— Таааак… — Старший майор этой трижды проклятой безопасности повернулся ко мне. — Даже и не знаю, что сказать…А соображаешь как? Нормально?

— Конечно, нормально. — Я ещё сильнее вылупился на него.

Моей искренностью, которая, надеюсь, имелась во взгляде, можно было сейчас поливать африканскую савану, чтоб превратить в цветущий лес. Просто огромное море искренности. Не хватало, чтоб меня тут в психи определили.