Позывной «Леший»

Фрицы, говоришь… Не удивил. Все к тому и шло. И если я не на съемках очередного фильма о подвигах диверсантов в Великую Отечественную, то… то сейчас лето одного из тех военных лет. На кустах малины еще не было ягод, значит июль еще не наступил. Июнь… Вряд ли сорок первого. Тогда немцы к нам больше забрасывали, чем мы к ним. Впрочем, чего гадать. Скоро все выяснится. Главное, не проколоться.

Потому что ситуация, прямо скажем, аховая… Если это не галюники, а все взаправду, то меня, в составе диверсионно-разведывательной группы забросили в немецкий тыл. И этим вся информация ограничивается. Ни кто я такой, ни какое задание у группы… Ни тысячи других ответов, на тысячу важных вопросов у меня нет. А в то время любой, кто хоть чем-нибудь вызывал подозрение, тут же объявлялся шпионом. До выяснения… Нет, вру. Я успел узнать, что считаюсь военспецом. Вот только это даже не звание, а всего лишь обозначает некую причастность к инженерным войскам.

–  А ловко вы… товарищ военспец. Хоп, и на полянку. У меня почти сотня прыжков за плечами, и то сообразить не успел. Много прыгали?

Можно было и промолчать, но словоохотливый старшина, показался мне лучшим источником информации. У него приказ держаться рядом. Значит, будет возможность поговорить. Вот только отвечать придется все время полунамеками. Как и полагается секретному товарищу. Разведчики и сами прекрасно понимают, по какому ведомству проходят разные военспецы, летнабы и прочий служивый люд без конкретных званий, но с очень большими полномочиями.

–  Это как считать, старшина… Одно дело в аэроклубе учиться, другое… под пулями.

–  Совершенно в точку… – тут же согласился Гаркуша и полушепотом произнес первую строчку известного стихотворения Светлова. – Гренада, Гренада… Гренада моя.

–  Гаркуша! – оклик капитана не дал нам развить эту тему, но по тому как старшина посмотрел, я понял, что заработал дополнительное уважение. Поскольку он теперь был уверен, что мне довелось повоевать в Испании. – Где вы пропали? Нашел спеца?

–  Так точно, товарищ капитан… Мы уже идем к вам.

–  Давайте быстрее, возитесь как… – капитан, может, еще хотел что-то прибавить, но мы уже и так были рядом.

Старшина раздвинул кусты, пропуская меня вперед, и мы вышли к остальной группе.

В просвете между деревьями виднелось около десятка фигур. Точнее разглядеть не позволяла ночная тьма и камуфляж.

–  Смирно. Товарищ военспец, – доложил молодцеватый, подтянутый так, что даже мешковатый комбинезон сидел на нем, как влитый, молодой парень. – Группа в количестве двенадцати человек построена. Раненых и потерявшихся нет. Сориентироваться на местности пока не представляется возможным, но судя по ориентирам, замеченным с воздуха, группа прибыла в заданный район. Старший группы капитан Митрохин.

Оп-па… А вот и первый капкан. От меня явно чего-то ждут, а какие могут быть приказы, если я сам ничего не знаю?

–  Вольно… Товарищ капитан, опыта вам не занимать… Другого, учитывая важность миссии, просто не послали бы. И не оглядывайтесь на меня… Пока не доберемся до нужного места, можете считать, что в вашем отряде всего лишь имеется еще один боец. Ну, или важный "язык".

–  Но товарищ полков…

–  Отставить… Капитан, тебя как звать?

–  Вася… Василий Семенович.

–  А меня, почти как Пушкина – Алексей Сергеевич. Так вот, Василий Семенович, в отряде не может быть двух командиров – это смерть для всей группы. Поэтому, забудь субординацию и действуй.

–  Есть, действовать… – Митрохин машинально оправил складки и скомандовал: – Группа смирно, слушай боевой приказ.

* * *

Местность не только лесистая, но еще и горная. Так что бежать не получается. Даже быстрым шагом идти, и то чревато – либо ногу подвернуть, либо окриветь от незамеченной второпях ветки. Одно утешает, даже если немцы уже и подняли по тревоге егерей, им приходится не легче. Главное, самим на них не выскочить да на засаду не напороться. Поэтому капитан отправил вперед двоих бойцов, а остальная группа держится метрах в десяти. Идут тихо, чувствуется хорошая подготовка. В том числе и альпинистская.

Меня по-прежнему плотно страхуют старшина и Лютый. Чуть под ручку не придерживают. Но при таком темпе движения, пока продолжить разговор не получается. Надо внимательно глядеть под ноги и беречь дыхание. Зато появилось время осмыслить происходящее.

Точнее, свести к общему знаменателю. Поскольку никакого логического объяснения случившееся со мною просто не имеет.

Данность первая.

Я – житель третьего тысячелетия, бывший боевой офицер, нынешний… вернее, уже вчерашний оперативник МЧС, тридцати восьми лет отроду – по независящим от меня обстоятельствам оказался в первой половине двадцатого столетия. А точнее – в июне одна тысяча девятьсот сорок второго года. Это я все же успел узнать. Месяц определил визуально. Год – по штемпелю на упаковке сала, входящего в рацион немецких десантников. Улучил момент и заглянул в свой ранец, вроде, как укладку поправлял. Информация требует подтверждения, но за неимением лучшей, сойдет пока.

Данность вторая.