Позывной «Леший»

А я где? Где, где… в… на балконе я. Передо мной ограждение. Позади дверь в комнату. Открытая.

Беру себя в руки, поднимаюсь и, чуть пошатываясь, вхожу внутрь.

Обычная комната. Среднего достатка. Плазма на стенке, напротив – диван. На диване миловидная женщина, лет тридцати, в бигудях и халате. Таращится на меня, как на призрак.

–  Добрый день…

–  Не понял?

В дверях комнаты, судя по позе, хозяин. Майка, треники, пузо… Взъерошенные волосы. В руках тарелка и кружка. Даже отсюда слышен пивной запах.

–  Прошу прощения… ошибся дверью. Это восьмой этаж?

–  Чего? – Мозг облегченного полевого образца хозяина явно не справляется с нагрузкой.

–  Оля, говорю, здесь живет? Нет? Ну, извините еще раз…

Женщина начинает улыбаться, а я направляюсь к двери. С естественным желанием поскорее уйти. Вот только хозяин квартиры с этим почему-то не согласен.

–  Стой, падла! – рычит он и двигается мне навстречу. – Так это ты к моей Людке лазишь, когда я в рейсе?!

Зря он это затеял. Я, вообще-то, когда неправ готов извиниться и второй раз, но не сейчас. С ходу пробиваю двойку в челюсть и печень. Тарелка с сухариками и кружка падают на пол. Хозяин издает булькающий звук и наклоняется. Добавляю кулаком по затылку. Здоровяк ложится плашмя, прямо в пивную лужу.

–  Извините… – развожу руками, глядя на Людмилу. – Я действительно дверью ошибся. Всего хорошего… А мужу передайте, людям надо верить.

Судя по улыбке на лице хозяйки, она совсем не возражает против экзекуции.

Выхожу в коридор и направляюсь на крышу. Если я ничего не перепутал, там осталось незаконченное дело. Собственная одежда, найденная по дороге, подтверждает мою догадку.

Протискиваюсь в чердачное окно. Дождик уже закончился. Неудавшийся самоубийца сидит почти там же, где я его покинул. Закрыв лицо ладонями…

–  Эй, что-то случилось? – окликаю издали. Устал чего-то, лень так далеко топать.

Парень поднимает голову и, размазывая по лицу слезы и сопли, начинает объяснять… но уже на третьем или четвертом слове умолкает.

–  Вы?! Это вы?… Но как? Я же сам видел…

–  Как сказал Козьма Прутков, если на клетке с тигром видишь надпись "буйвол", не верь глазам своим.

–  Но…

–  Хватит нокать, не запряг… Сам как? Передумал прыгать?

От такого вопроса парень чуть не отпрыгнул от ограждения. Но даже потом все равно сделал несколько шагов, подальше от края.

–  Это хорошо… А чего полез-то хоть?

Неудавшийся самоубийца неуверенно молчит, но потом решает, что тот, кто рисковал ради него жизнью, имеет право на честность.

–  Она сказала… я не способен на поступок…

–  Угу… и ты решил "поступить"… Глупее ничего не мог придумать?

–  Почему "глупее"? – супится парень.

–  Потому, что смерть – это наиглупейшая вещь в мире. Глупее нее ничего нет.

–  Но, почему? – все еще пытается спорить тот.

–  Да потому, дружище, что это точка. Последняя… Дальше ничего нет. Понимаешь? Пустота. Нельзя переиграть, опротестовать результат, оспорить или извинится. Мир останется, и дура-девчонка тоже… Полюбит кого-то другого. Замуж выйдет. Детей нарожает… И те будут называть другого парня папой… А тебя здесь просто не будет. Никогда… Жизнь – самое драгоценное что есть у человека. И уж если жертвовать ней, то хоть во имя великой цели. Как твои прадеды, к примеру, готовы были погибнуть на войне, чтобы их потомки могли жить.

Упоминание о дедах что-то зацепило в душе парня, потому что он впервые за весь монолог опустил глаза.

–  Дать бы тебе в морду, чтобы поумнел, да я сегодня уже норму выполнил. Пойдем, что ли? Пока менты не нагрянули и в дурку тебя не определили…

С крыши спустились молча. В лифте он тоже не проронил ни слова. И только уже на улице, перед подъездом произнес негромко:

–  Спасибо…

–  Вали отсюда. И не будь дураком. Второй раз может никого рядом не оказаться.

–  Лёша!!!

Этот голос я узнал бы среди многотысячного хора, среди грохота боя. Алёнка…

Девушка бежала ко мне через дорогу, и снова улица была пуста – горел на светофоре красный.

–  Лёша… – она с разбега уткнулась мне в грудь. – Лёша…

–  Да что случилось-то? – я погладил ее по влажным от дождя волосам. – Чего ты?

–  Молчи… Я видела… И теперь я знаю, какая у тебя работа…

–  Ой, работа как работа… Поговорили по душам, парень осознал… Видишь, даже без протокола обошлось. Так что я весь в твоем распоряжении. Куда пойдем?

Алена чуть-чуть отстранилась и посмотрела на меня. Глаза васильковые, ресницы пушистые…

–  К тебе…

Хорошо так сказала, нежно. И от этой короткой фразы на душе стало тепло и сладко. А еще, я смотрел на противоположную сторону улицы, туда где начинался сквер. Лет пятнадцать тому, городские власти прикрыли в нем последний аттракцион, отдав территорию под парковку и Макдональдс. Но сейчас, на месте уже привычной штатовской забегаловки, я снова видел белоснежный павильон кафе-мороженого "Березка". И детей на каруселях. Много, очень много веселых и радостно смеющихся детишек… Капитану Митрохину это точно бы понравилось.