Позывной: Москва 14 - 41 (СИ)

Молодой человек покраснел и хотел что-то сказать, но, махнув рукой, вернулся назад. Между тем воздушная тревога закончилась. Нервозность, царившая в помещении, постепенно исчезла. Александра прошлась по палатам, поинтересовавшись, всё ли у всех в порядке. Раненые шутили, но чувствовалось, что они напуганы. Тем не мене, неожиданностей не было. Вскоре обслуживающий персонал позвали к завтраку. Оказалось, сразу же после перекуса должна придти машина за теми, кто отправляется на фронт. Александра прошла к себе и натолкнулась на коробку, содержимое которой не так давно рассматривала Клавдия. Наклонившись, подняла картонку и вывалила её содержимое на кровать. Может, найдётся что-то интересное. Действительно, удалось обнаружить несколько фотографий, которые были отложены в сторону. Их девушка решила забрать с собой. На фото были дорогие лица отца и матушки. На дне оказался календарь за 1914 год. Не зная, зачем этот календарь нужен, девушка, тем не менее, решила забрать и его. Уложив все вещи в небольшой фанерный чемодан, Саша присела на кровать, задумавшись, что же делать дальше. На этот раз странное видение, а видение ли, слишком затянулось и стало пугающе реалистичным.

Распахнулась дверь, и на пороге появилась Клавдия.

-Собралась, - начала она без предисловий, - пошли, пора. Ты не поверишь, из гаража выкатили «Пежо» твоего отца. На нём и поедем. Авто, которое должно было нас забрать, попало под бомбёжку. Остался, говорят, только остов.

Поднявшись, Александра последовала за тёткой. Действительно, у крыльца их ожидал «Пежо» вишнёвого цвета, продуваемей всеми ветрами. Салон, где разместились пассажиры, был закрыт лишь сзади. С трудом разместившись в автомобиле, наконец, тронулись. Было тесно. Правда, багаж закрепили частью на крыше, частью сзади, привязав к откидной багажной платформе. Московские улицы с трудом узнавались: дома с облупившейся штукатуркой грустно взирали на немногочисленных прохожих, среди которых преобладали военные. Окна, заклеенные бумагой крест-накрест, производили впечатление заброшенности и ненужности. Витрины магазинов уже не сверкали зеркальными стёклами, закрытыми мешками с песком. Кое-где виднелись перекрещенные шпалы, перегораживающие улицы. Пару раз автомобиль останавливал военный патруль. Проверив документы, разрешали ехать дальше. Оказалось, что поедут все до места на «Пежо», а не, как думали, на поезде. Выехав за пределы Москвы, окунулись в сумрачный пейзаж, поражающий своей безнадёжностью и унылостью: виднелись остовы сгоревших изб, кое-где печально выли потерявшие хозяев собаки. Хотелось закрыть глаза и забыть обо всём увиденном. Александра мечтала очутиться за столиком кофейни Филиппова, где подавили чудный кофе и пирожные. Там собирался весь цвет московской интеллигенции. Сашенька любила проводить в кафе время со своей подругой Марианной ученицей училища живописи, ваяния и зодчества. Они всегда обсуждали новинки западной живописи. Особые споры возникали по поводу картин, привезённых купцом Сергеем Ивановичем Щукиным. Александре кое-что нравилось из работ новых французских художников, прозванных импрессионистами, а вот Марианна не понимала в современной живописи практически ничего. За спорами и время летело быстрее, да и Александра забывала на время о своём даре или же проклятии. Машину покачивало на дороге, и девушка задремала. Ей снился отец. Он что-то пытался сказать ей, но удалось понять одно лишь слово «Берегись». Картинка сна размылась и исчезла. Клавдия разбудила девушку.

-Сашенька, кажется, нас преследуют.

-Кто? – не могла понять девушка.

-Взгляни на небо.

Александра взглянула и увидела чёрные точки на небе.

-Что это?

Тётка пожала плечами.

-Говорят, могут быть вражеские самолёты. Дмитрий, - Клавдия кивнула на шофёра, - предупредил, что лучше бы съехать с дороги и на время укрыться в лесу, но сама видишь, какой тут лес. Всё насквозь видно. Никак не укроешься.

-Зачем прятаться от кого-то. Увидят, что одна машина едет. Никакой опасности не представляет. Вот посмотришь, пролетят мимо. Им-то какое до нас дело?

Пока они разговаривали, чёрные точки превратились в очертания самолётов с изображением свастики на крыльях.

-Мессеры, - зло бросила одна из санитарок, - сейчас бомбить начнут.

Словно в подтверждение её слов, в днищах самолётов открылись люки и вниз полетели бомбы. Дмитрий затормозил и крикнул:

-Бегите. Врассыпную.

«Пежо» ткнулся в замёрзшую кочку и замер. Пассажиры покинули салон и постарались разбежаться в разные стороны. Александра, уцепившись за руку тётки, замерла на месте, не понимая, что делать. Бежать? Куда? Зачем?