Позывной «Пантера»

Йен снова взял паузу. Он понимал, что русский хочет уйти – неважно, что право, по английскому этикету, прервать разговор принадлежало ему, принявшему приглашение. Однако Юрий Иванов извинился и попрощался. А выходя из кафе, поднял руку в знак приветствия и благодарности.

«Интересно, – подумал Йен, – разведчик имеет право оглядываться?» Как истинный англичанин, любящий конный спорт, он сравнил Иванова с конкуристом: чем выше класс у спортсмена, тем меньше он оглядывается на пройденные барьеры; а профессионалы конкура так вообще не оглядываются, сбила ли лошадь преграду или нет: что толку?.. Возможно, Иванов не очень хороший разведчик.

Йен заказал скотч безо льда, мелкими глотками, не спеша, выпил, в очередной раз посмотрел на фото. С этим человеком, который был на четыре-пять лет младше его, он пробыл в плену пятьдесят восемь дней.

– «Крестик-нолик – сутки прочь...»

– «Заткнись, а?»

Пленник, с еле заметной грустной улыбкой, послушно умолкает.

2

Гори, Грузия

... – Когда спрашивала, как его зовут, он только улыбался слабо и мотал головой: мол, ничего не слышу, не понимаю, – отвечала на вопросы учительница, чудом оказавшаяся на свободе. Она попала в плен в сентябре 2001 года, ее держали вначале в одной из пещер недалеко от селения Белоканы – на границе Азербайджана и Грузии. Потом переправили в Панкиси, в село Зибахеви, а затем в Джоколо. Муж Татьяны, Минзакирия Резо, также по профессии учитель, не мог набрать нужной суммы, которую требовали чеченские боевики за свободу его жены.

Вначале в подвале добротного дома их было трое – Татьяна и двое мужчин, а в конце года появился еще один тяжело раненный русский парень. Одежда на нем была гражданская и явно не с его плеча, он был невысокого роста, худенький. Татьяна с первого взгляда определила в нем военного. Первое время он не мог даже говорить, ел и пил с трудом, после контузии из ушей и носа часто шла кровь. Она и стала его медсестрой. Боевики редко давали перевязочный материал, и она вначале использовала на бинты свою сорочку, потом укоротила платье.

– Раны на боку и левой руке были страшными, – продолжала рассказ Татьяна. Голос у нее был грудной, особую красоту ему придавал заметный грузинский акцент. – А он все время пытался прижать руку – наверное, чтобы ослабить боль. А я не давала ему делать этого. Ведь неизвестно, сколько нас собирались держать в плену. Неделя-другая, и рука могла прирасти к телу, тогда только операция, – авторитетно докончила она. А когда увидела слабую улыбку человека, который опрашивал ее в присутствии ее мужа, чуть обиделась. – Я не только знаю об этом, сама видела. Вот Резо скажет, спросите у него.

– Как вас освободили?

– Никак. Боевики ушли в другое село, и все. Забрали только раненого парня.

– Когда это случилось?

– Точно помню: под Новый год, 31-го числа. Через неделю – 5 января – я была уже дома.

– Это он?

Женщина долго держала в руках фотографию молодого симпатичного парня. Да, что-то знакомое, но на нее со снимка смотрел совсем другой человек – счастливый, полный сил, улыбающийся. А она вспоминала изувеченного, истекающего кровью мученика. Как тут можно сравнить?

– Знаете, – она долго не решалась вернуть фотографию, – точно не могу сказать. – Глаза и брови вроде бы его, а вот нос... Он у него был перебит. Подбородок... похож.

– Цвет глаз запомнили?

– О, да! Они у него необыкновенного жемчужного цвета.

– Вы говорили о чем-нибудь?

– Он не отвечал ни на один вопрос, боясь, наверное, подвоха. Ему хоть и было страшно больно, но он часто улыбался, вроде как мечтательно. – Татьяна смахнула слезу, набежавшую на глаза.

– При вас он ничего не рисовал в пещере?

– Рисовал?! Да вы с ума сошли! Он воду пил с трудом. На левой руке не хватало двух пальцев. Ведь он военный?

– Да, офицер.

– Такой молоденький.... Когда найдете его, скажите, что я помню о нем. Это все, извините.

Но она вскоре вернулась, опять извинившись:

– Я вот еще что вспомнила. Когда он терял сознание, шептал когда «Пантера» на связи», а когда добавлял цифру.

– Одну?

– Да.

– Какую, помните?

– Да...

Она назвала ее.

Глава 9 Путы

1

28 июня, пятница

Опытный и закаленный в боях против российских федеральных сил, Асланбек мог стать дагестанским Хаттабом. Говорят, в беспощадности он превосходил и покойного Хаттаба.

С июня 2001 года Асланбек трижды бывал в Чечне, последний раз его сопровождал взвод чеченских омоновцев. Федеральные блокпосты проезжали, не снижая скорости.

Он слыл неуловимым по нескольким причинам. Во-первых, с 20 декабря 2000 года он числился в списках мертвых, «воскрес» лишь через полгода; и еще такой же срок ушел на то, чтобы спецслужбы России смогли в это поверить.

Во-вторых, он имел множество единомышленников и соратников, имел мощную поддержку в лице Джавгара Аль-Шахри, мог запросить на восстановление повстанческой борьбы в Дагестане крупную сумму от саудитов.