Позывной «Пантера»

Выстрел был легким. Погода хорошая, сухая, ветра нет. Расстояние оптимальное. Патрон мощный, пуля летит точнехонько в то место, где пересекаются линии оптического прицела.

Пуля ударила часового точно в середину лба, и он, словно позируя перед фотокамерой, замер ровно на столько, сколько понадобилось стрелку зафиксировать точное попадание. Мгновение, но его хватило за глаза.

Не вскрикнул, конечно. После такой порции свинца с металлическим сердечником челюсть отваливается совершенно бесшумно.

Один-Ноль воспользовался пятиминуткой, объявленной Реаниматором, и потренировался перемещать ствол автомата на вторую жертву. И сейчас с точностью до миллиметра сместил массивный ствол вверх и вправо.

Стоп! Где часовой?

Скумбатову, с его одним глазом, было труднее всего окидывать панораму взглядом, для этого ему приходилось совсем отрываться от прицела. Вот как сейчас, когда он не увидел в оптику часового на вышке.

Реаниматор имел дело не с тремя стрелками, а действительно чуть меньше. Кому из них труднее – вопрос на засыпку.

* * *

Подкидыш отстрелял классно, это зафиксировал на мониторе капитан Горбунов. Картинка жутко смазалась, когда Найденов перемещал автомат. Затем изображение снова стало четким; панорама, загнанная в рамки окна, скользнула в сторону. И вообще можно было точно в центре каждого окна наклеить крохотную мушку: в какую бы сторону ни смещалось оружие, прицел снайпера всегда будет совпадать с только с одним местом – центром окошка.

Подкидыш отстрелял действительно здорово. Он произвел два точных и быстрых выстрела; скорее всего, такое решение пришло к нему не вдруг. Такого не мог себе позволить, например, Марковцев. Вторая пуля, не попади она в цель, вызовет грохот, ударившись позади часового в металлические листы, которыми была обшита вышка.

А у Найденова в этом вопросе целый простор, обе цели несли службу, крепко стоя на земле. Он и на второго «клиента» не пожалел второй пули. Тот уже во время первых двух выстрелов находился в удобной для стрелка позиции: грудь открыта, голова тоже.

5

Часовой на вышке был одет в мягкий бронежилет из баллистического материала СГ-3, обладающего повышенной защитой от запреградного эффекта[23], и не стесняющий движений.

Он часто зевал и с такой же периодичностью поглядывал на часы. Всего час с небольшим на посту, а уже устал.

С одной стороны от него – деревянная лавка. Она манила к себе, но не выспавшийся прошлой ночью и не отдохнувший днем часовой знал: стоит только присесть, и голова начнет клониться набок, потом упадет на грудь. И нет средства от этой заразы; нет возможности пересилить себя, встать, пройтись энергичным шагом по периметру караульной вышки. Даже больше: чем-то завораживали эти резкие падения головы. Встрепенешься, глянешь бодрым взглядом перед собой – все нормально. Потом происходит какой-то внутренний толчок, а перед глазами то, что было пару секунд назад. Похоже на возвращение после наркоза, только более стремительное. Гипноз, одним словом.

«И куда только деваются внутренние силы», – немножко по-философски заметил караульный, с трудом оторвав взгляд темных глаз от манящей к себе лавочки.

Сегодня он устал больше обычного плюс доселе неизвестное чувство: ныло в затылке, когда он поворачивался спиной к южной бойнице. Он даже помассировал его и шею, низко наклонив голову, и тупая пульсирующая игла в затылке исчезла.

Хорошо, что он не один. Куда ни кинь взгляд, везде свои. Могут, конечно, метров с пятидесяти ахнуть в него из гранатомета. Но толку маловато: одна кумулятивная граната и одна жертва. Цель и средства несопоставимы. В этом вопросе относительной безопасности он был так же относительно спокоен. Во всяком случае, не дергался, как делают это часовые, охраняющие здание администрации Чечни. Те, как сычи, поглядывают из амбразур размером с кирпич. И обзора почти никакого, и покоя ноль. Глушат, наверное, всю ночь корвалол.

А здесь командир придумал такую систему, при которой вроде как и волки сыты, и овцы целы.

Но все эти предосторожности временные. Вовсю идет строительство нового кирпичного здания на Гудермесской. Там будет все: и высокий забор с карнизом из «егозы», и надежные подъездные пути; обещали поставить сигнализацию и камеры слежения. Сиди себе тихо в комнате и смотри на мониторы.

Он часто – особенно когда действительно доставала караульная служба – мечтал провести дежурство перед монитором. Вряд ли потянет в сон – ведь, с одной стороны, это интересно. А пока что заманчиво.

Часовой напрягся. Со стороны дороги ему послышался шипящий звук, напоминающий приглушенный свист, какая-то возня внизу. Один раз подобное он уже слышал: с ограждения свалился мешок с песком.