Позывной «Волкодав»

– Вы, наверное, в тот момент думали о Родине, о том, что отступать некуда – позади боевые товарищи?.. – Военкор быстро черкал в блокноте химическим карандашом.

– Вообще-то я думал, как бы бутылка с зажигательной смесью из рук не выскользнула, – честно признался Ракитин. – Она скользкая, зараза!

– Но вы все же героически пошли в атаку – советский солдат против проклятого гитлеровского танка!

– Да в окопе я сидел – на жопе ровно! – вспылил Виктор. – Послушайте, товарищ капитан, вы вот так видели немецкий танк, который на тебя прет?! Какие там, нахрен, мысли?!! Собрался с духом – швырнул бутылку. Танк и полыхнул. Повезло мне – иначе этот клятый «панцер» и меня бы своими гусеницами перемолол, и «сорокапятки» наши раздавил.

– Представьте себе, старшина, и танк я видел довольно близко. А также сумел его подбить. Правда, не бутылкой с горючей смесью, а связкой гранат. Он передо мной, что называется, «гусеницу расстелил». За что имею Красное Знамя, – спокойно ответил военный корреспондент. – Потом, правда, под обстрел попал, осколок кость на ноге перебил, чудом спасли. Теперь вот хромаю. Хотели комиссовать по ранению, да я уперся. Теперь служу в газете.

– Виноват, товарищ капитан, – смутился Ракитин. – Вы ведь тогда сами должны понимать, что не стоит превращать мой поступок в «агитку». Лучше пусть это будет… своеобразный обмен опытом.

– Тоже неплохо! – улыбнулся журналист военной газеты. – Вы рассказывайте, рассказывайте… А уж я «выкручу» в нужном русле – работа такая. Да и заметку напишем – так, как надо.

Статью под немудреным названием «Поединок с немецким танком» Виктор прочел во все той же фронтовой многотиражке «За Родину!». Капитан Савельев действительно сделал из их разговора довольно дельный материал, толково и с пониманием описав со слов Виктора Ракитина обстоятельства того ночного боя на подступах к Ростову. Добавил, конечно, и пропагандистских штрихов к портрету самого Ракитина, но совсем немного. Виктор понимающе усмехнулся – пойдет!

* * *

Протирая казенную пижаму в госпитале, чтобы скоротать бесконечно тянущиеся дни, Виктор Ракитин взялся за разработку своей давней идеи – создать бесшумный револьвер-карабин для разведчиков и партизан. За основу он взял «пограничный» револьвер Нагана с длинным стволом с отъемным прикладом-кобурой.

Вместо тяжелого и неудобного деревянного приклада Ракитин применил отъемный плечевой упор из стальной проволоки, который крепился к нижней части револьверной рукоятки вместо более тяжелого и неудобного деревянного приклада. Сверху к довольно длинному стволу двумя хомутами крепился кронштейн для оптического прицела. А на ствол накручивался глушитель.

При этом вместо «БРАМИТа» Ракитин разработал новый глушитель, применив собственный «опыт попаданца». За основу он взял устройство интегрированного глушителя специальной снайперской винтовки «Винторез». Цилиндр делился на две камеры, внутри которых стояли под разными углами круглые перегородки с центральным отверстием для пули. При этом температура раскаленных пороховых газов существенно снижается, а ударная звуковая волна дробится благодаря перегородкам. Сброс давления происходил через кольцевой сепаратор с отверстиями в задней камере глушителя, так же, как и в снайперской винтовке «Винторез». Звук становится существенно тише и при этом искажается настолько, что вместо выстрела раздается какое-то невнятное шипение и «покашливание».

Для большей эффективности стрельба из револьвера-карабина Нагана должна была вестись специальными патронами с более тяжелой пулей.

В итоге получалось компактное, надежное и мощное оружие для диверсантов, разведчиков и партизан. К тому же «наган» имел весьма интересную особенность, делавшую этот револьвер действительно бесшумным. При выстреле у него барабан специальным вырезом надвигался на ствол. И это исключало прорыв пороховых газов – так называемую обтюрацию. К тому же боевая пружина в револьвере Нагана одним пером упиралась в спусковой крючок, а другим – в курок. Так что спуск был относительно плавным, хоть и тугим. Поэтому точность стрельбы «Нагана» была действительно высокой.

Еще одно новшество касалось и прицела. Вместо дорогой и сложной оптики Виктор решил использовать более простой диоптр. Диоптрический прицел был хорошо знаком спортсменам-стрелкам из малокалиберных винтовок и пистолетов. Он состоял из диска – тарели с центральным отверстием.

Дело в том, что человеческий глаз не может сфокусироваться одновременно на близко и далеко расположенных предметах. Вот почему невозможно в один и тот же момент четко видеть цель, мушку и целик обычно открытого прицела. Однако если не фокусировать взгляд на целике, а смотреть сквозь него, как это происходит с диоптрическим прицелом, наблюдаемое изображение будет значительно четче.