Позывной «Волкодав»

Порядки на Курсах усовершенствования командного состава отличались исключительной строгостью. Все вновь прибывшие сдавали документы и награды – здесь они были всего лишь курсантами. Невзирая на прошлые звания и заслуги. В закрытом тренировочном лагере были и заслуженные ветераны, прошедшие огненный ад первого военного года, и совсем еще молодые, не нюхавшие пороха выпускники военных училищ.

Жили все в добротных утепленных казармах барачного типа. Подъем – в шесть утра, отбой – двадцать два ноль-ноль. Весь день был плотно забит теоретическими занятиями и практическими тренировками.

Занятия были по-своему уникальными. Кроме тактико-специальной подготовки, основ разведывательной и контрразведывательной деятельности проводили еще и психофизиологические тесты. Доступность подобных методик позволяла применять их массово и быстро производить обучение личного состава.

– Запомните, товарищи курсанты, контрразведчик постоянно ходит по лезвию ножа, балансирует между жизнью и смертью. В оперативном поиске никто не знает, что произойдет через секунду. Вы должны уметь работать автономно, в отрыве от основных сил. В принципе, для вас, пограничников, вполне естественно действовать малыми группами и надеяться только на себя, – говорили преподаватели Курсов, которые вели агентурную работу еще в двадцатых годах в Германии, Польше, Западной Украине и Западной Белоруссии. – Контрразведчик обязан быть сильнее разведчика – охотник обязан победить добычу. Для этого нужно уметь воевать в нестандартных условиях.

Жестокая необходимость определяла систему огневой, рукопашной и тактической подготовки. Кроме того, по спецметодикам развивали «звериное чутье», практиковались в специфической детективной индивидуально-групповой тактике. Учили языки, диалекты, специфические жаргонные выражения. Но вот это как раз Виктору удавалось – благодаря уникальному «опыту попаданца» он многое знал о специфике работы бандеровского подполья. Тут возникала иная трудность – не сболтнуть лишнего, чтобы не вызвать нездоровый интерес своей осведомленностью у преподавателей и коллег. А в остальном у Виктора Ракитина просто закипали мозги от обилия информации.

* * *

Безусловно – особым было отношение к оружию. Курсанты осваивали почти все системы пистолетов, винтовок, пистолетов-пулеметов, карабинов, пулеметов, гранат. С оружием курсанты «общались» постоянно, привыкая к тяжести, балансу, размерам пистолета, револьвера или пистолета-пулемета. При этом огневые тренировки проходили не каждый день, согласно психофизиологическим методикам. Но и в «нестрелковые дни» инструкторы заставляли курсантов нарабатывать мгновенное извлечение оружия и вскидку его в цель во всех мыслимых и немыслимых положениях – стоя, лежа, в приседе, из неудобных положений, сидя за обеденным или письменным столом. Это делалось до седьмого пота и кровавых ссадин на руках. Отрабатывались приемы рукопашного боя против пистолета и работа пистолетом в качестве кастета.

Стреляли на бегу – навскидку по движущимся или мгновенно появляющимся мишеням, днем и ночью. Вели огонь стоя на качающихся бревнах.

Виктору навсегда запомнилась крайне жесткая и даже жестокая метода стрелковых тренировок. Курсанты называли такую тренировку «Небо с овчинку»[25]. После тренировок на наблюдательность стреляли по ростовому силуэту, который показывался на две-три секунды из-за укрытий на различных дистанциях и в разных местах тира. Стрелять можно было только один раз, поскольку выдавался только один патрон, и только с ходу. Если пуля поражала силуэт, он падал. Если же курсант не успевал выхватить оружие и выстрелить или промахивался, силуэт прятался. А инструктор позади курсанта резко дергал его за воротник назад и вниз, подставляя подножку. Заход повторялся до тех пор, пока курсант не начинал уверенно попадать по появляющемуся силуэту. Тренировочный процесс продвигался невероятно быстро – никому не хотелось грохнуться оземь лишний раз. К тому же прием инструктор проводил максимально жестко и неожиданно.

После это упражнение усложнялось – курсанту давали уже три-четыре патрона и показывали столько же мишеней. Наказание за промахи не заставляло себя ждать.

Именно в такой, максимально жесткой манере и нарабатывались уникальные стрелковые навыки оперативников НКВД. Чудес не бывает. Стрелковая тренировка – это тяжелая и по-своему мучительная работа не только на огневом рубеже, но и «вхолостую». Для достижения максимально возможных результатов и курсанту, и инструктору необходимо адское терпение и самодисциплина.

Именно поэтому бандиты и уголовники из-за импульсивности и отсутствия самодисциплины стреляют достаточно плохо и так же плохо обучаются специальным приемам огневого боя.

* * *