Позывной «Зенит»

— Мы чего-то еще не знаем? — настороженно уточнил Юрий.

— То, что я вам сейчас расскажу, будете знать здесь только вы, генерал и я, в Москве еще три человека, и все. Это не подлежит разглашению ни при каких условиях. Понятно?

Ребята согласно кивнули.

— Перед вами поставлена задача внедриться в руководство потенциальных террористических молодежных групп. — Увидев недоуменное выражение на лицах молодых разведчиков, Матвей продолжил: — На данный момент они еще не сложились, но все идет к этому. Задание опасное, если у вас есть сомнения, скажите сразу.

— Почему вы решили, товарищ майор, что должны появиться боевики? Пока я видел только сугубо пацифистские настроения. Лозунги исключительно против войны. Как ядерной, так и войны во Вьетнаме, против диктатуры иранского шаха и конголезского монарха, — высказался Юрий.

— Есть такая наука, называется «психология», — терпеливо стал объяснять Север.

— Мы знаем. Зачет по ней сдавали в разведшколе, — не утерпел и подал реплику Василий.

Опытный оперативник понимал, что это было не противоречие, а желание молодого человека показать участие в дискуссии.

— В психологии есть большой раздел, который называется «социальная психология». Она, в свою очередь, делится на психологию малых групп и психологию толпы. Знаете?

— Есть количественный критерий, чтобы понять, что такое малая группа и от какого количества человек мы понимаем, что это толпа? — воспользовавшись паузой, задал вопрос Батый.

— Конечно, это вывели экспериментально. Здесь опять появляется магическое в психологии число «семь плюс-минус два». Этот показатель регулярно появляется и при изучении психологических процессов, таких как восприятие или память, так и при изучении социальных закономерностей. Например, в оперативной памяти может поместиться только семь плюс-минус два элемента. То есть запомнить можно максимум девять не связанных между собой цифр. Если цепочка длиннее, то выпадает середина и запоминаются первые и последние цифры. Конечно, есть люди с феноменально развитой памятью, но исключения только подтверждают закономерности. Так вот, малая группа — это максимум до десяти человек. Люди всегда стремятся установить тесные связи с теми или иными соседями. При превышении группы сверх указанного количества процессы группообразования происходят гораздо быстрее. Понятно, о чем я говорю?

— Получается, что до десяти человек люди просто устанавливают между собой отношения, а если их больше, то они сразу начинают делиться на группы?

— Именно. Это могут быть разные признаки — национальные, профессиональные, религиозные и так далее. Поэтому для вас важно четко сориентироваться именно на группы экстремистского направления. Учитывая массовость молодежного движения, они обязательно должны появиться.

— По каким признакам мы это можем определить? — продолжал уточнять Батый.

— Прежде всего, по лидерам. Есть пацифисты, есть экстремисты, а есть просто философствующие болтуны, ну и, конечно, балласт.

— Насколько высока вероятность, что может появиться именно боевое движение?

— Гарантированно. При таком количестве людей обязательно находятся радикалы. Когда есть сильный лидер, вокруг него закономерно начинает формироваться структура со своими обязанностями. Кто-то берет на себя функции обеспечения, кто-то связь, кто-то охрану и безопасность. Катализатором радикализации является, как правило, какое-то внешнее событие. Это может быть жестокость полиции, резонансное трагическое событие, может быть и некая сакральная жертва. Как в химии. Идет себе неспешно химический процесс, добавили катализатор — тут же все забурлило, закипело и — как рванет. Вся история человечества полна примеров, начиная от гибели Иисуса Христа, которая послужила толчком к широкому распространению христианства. В наше время это можно видеть на примере возникновения герильи. Знаете, что это такое?

— Городские партизаны в Латинской Америке. В Бразилии, Аргентине, кажется, в Парагвае, — проявил осведомленность Зенит.

— Верно. Только не в Парагвае, а в Уругвае. В Аргентине они называли себя тупамарос в память о последнем правителе инков Тупаке Амару, герое, боровшемся с испанскими властями, а в Уругвае они звались такуара. Их лозунг: «Мы собираемся войти в политику на кулаках и пистолетах. Мы знаем лишь одну диалектику — диалектику револьверов».

Матвей невольно вздохнул от нахлынувших воспоминаний. Это не ускользнуло от наблюдательных собеседников.

— Так вы уже работали в таких условиях? — не утерпел Батый.

— Скажем так, был хорошо знаком с отдельными представителями.

— Значит, и там дело не обошлось без советской разведки?

— Такие движения, с одной стороны, очень важны и полезны для любой уважающей себя разведки. С другой — любая разведка стремится публично откреститься от такого родства.

— Скажите, товарищ майор, в революции на Кубе тоже есть «рука Москвы»? — Видно было, что Зениту очень хотелось, чтобы майор подтвердил его догадку.

— Нет, наших там не было. Нам вообще было тогда не до Латинской Америки.

Василий разочарованно вздохнул.