Позывные из ночи

— Ну, Тимофей, — сказал он своему другу Миккоеву, — собирай вещички. Отпуск нам с тобой выпал. Ты что, не доволен? — добавил Алексей, заметив, что его сообщение не слишком обрадовало товарища: Тимофей вдруг помрачнел, достал кисет и стал неторопливо скручивать цигарку.

— Чему радоваться? — закуривая, ответил Миккоев. — У тебя жена, детишки, какой ни на есть дом. А у меня что? Семья-то на оккупированной территории. Будто не знаешь… Только душу бередишь.

— Вот это ты зря! И не думал я тебе душу бередить. А про отпуск потому сказал, что предлагаю вместе со мной съездить. Будь спокоен: встретят как родного.

— Что ж, это мысль, — повеселел Миккоев. — Пожалуй, можно и съездить.

— Вот и хорошо!

И они отправились. За эти недолгие недели отпуска друзья многое повидали, они как бы окинули взглядом страну, по-военному строгую, но до слез родную, уже увидевшую где-то там, впереди, занимающуюся зарю победы.

Были за эти недели и радостные, и грустные впечатления. Но где бы ни находился Орлов, сидел ли вместе с другом за семейным столом, оглядывал ли через окно вагона бескрайние наши российские поля, — ни на минуту не покидали его воспоминания о пережитом. Он видел Заонежье, светлую воду полюбившегося озера, трудные дороги, что пройдены, видел спокойные глаза Бородкина, скупую улыбку Сюкалина, открытое лицо Саши Ржанского и понимал, что там, в заонежских лесах, оставил частицу своего сердца. Разведчик Орлов знал, что не будет ему покоя, пока не возвратится счастье в тихие деревни, где седая давность всегда так тесно сходилась с новью.

— Загостевались мы, пожалуй… — сказал ему как-то Миккоев.

— Твоя правда.

И за несколько дней до окончания отпуска оба вернулись в Беломорск.

…Самолет шел над самым лесом. Взглянув вниз, Орлов с удовлетворением подумал, что в этих местах он знает каждый кустик. И вот он снова идет на задание, которое предстоит выполнить в районе Липовиц. Надо создать новые надежные явки, выяснить судьбу людей, с которыми был связан прежде, собрать информацию о противнике. «Нужна такая явка, — сказал на прощание полковник, — которую мы могли бы использовать и зимой, как место пребывания наших людей».

Пора прыгать. Последнее прощание с пилотом. И вот уже выдернуто кольцо парашюта. Приземлился точно — на том самом болоте северо-восточнее деревни Липовицы, которое было выбрано еще там, в штабе. Так же благополучно совершил посадку и радист Павел Васильев.

Отстегнули парашюты и сразу же принялись маскировать следы своего приземления. Затем в течение трех дней устраивали свое «хозяйство» в лесу. Сообщили на Большую землю о благополучной высадке.

На четвертые сутки Орлов отправился в первую разведку. Перед уходом еще и еще раз с пристрастием осмотрел свой костюм: как будто ничего бросающегося в глаза. И все-таки проверить не мешает. На прощание сказал Васильеву:

— Значит, как договорились: твое дело связь.

— Эх, надоело в лесу отсиживаться, Алексей!

— Яков. По батюшке — Матвеевич и по фамилии Ефимов… А насчет отсиживания чего тебе объяснять. Сам лучше знаешь, чем радист должен заниматься. А придет твой час, так тогда хочешь не хочешь, а сражайся до последнего. Еще помни: коли схватят меня, действуй самостоятельно. Явки у тебя есть. А я их проверять иду. Одним словом, дай пять!

Разведчики обменялись крепким, рукопожатием, и Орлов вышел на едва приметную тропу. Васильев долго смотрел вслед товарищу, который быстро удалялся своей неторопливой, казалось бы, походкой.

Яков рассчитал так, чтобы к вечеру подойти к деревне Липовицы. Надеяться на сумрак здесь, в краю белых ночей, не приходилось. Поэтому действовать надо было с большой осторожностью. Выждав час-другой, он проник в деревню. Но оказалось, что здесь нет ни одного жителя. А еще минувшей зимой, когда он здесь штабишко разгромил, была она населенной. И Ржанские здесь одно время проживали. Теперь даже не у кого про них узнать. А явка нужна обязательно, без нее клин получается.

По-видимому, оккупанты выселили население не только с Большого Клименицкого острова, но и со всех прибрежных деревень Заонежья. Надо переносить базу в глубину территории. Необходимо поскорее связаться по радио с командованием и получить соответствующее разрешение.

Засветло разведчик подошел к деревне Леликозеро. Вскоре он убедился, что здесь есть жители. Из крайнего дома доносились какие-то непонятные глухие удары. Осторожно проник в сарай и там увидел женщину. Она энергично, ни на секунду не отрываясь от дела, толкла солому.

— Бог на помощь, хозяюшка!

— Ох, и божья помощь не впрок, с голоду дохнем. Видишь: солому толку для хлебушка. Мучицы-то едва видно нам достается.

— А хозяин где?

— На огороде.

— Нельзя ли позвать его?

— Сейчас.

На сарай поднялся еще крепкий человек лет шестидесяти. В его слегка косоватых глазах светились ум и искреннее расположение.

— Что ж, познакомимся, — заметил Орлов. — Яков Ефимов.