PR-элита России: 157 интервью с высшим эшелоном российского PR

А что для вас деньги?

Деньги – овеществленная энергия человечества, достаточно общепринятый термин. Моя проблема в том, что я их символизирую. Если у меня нет денег, то я этого не выношу, начинаю нервничать, переживать, ищу, где заработать. Они у меня не держатся: зарабатывать умею, а в руках удержать не могу. Раздаю очень много. Не очень много, а практически все. Что для меня деньги? Наверно, это необходимое условие для жизни. Деньги – это знаете что? Это когда близкий родственник заболеет, и надо его лечить. И вот тогда нужны деньги. Вот что-то не дай бог произойдет, а денег нет.

Если страна погрузилась в деньги, то значит надо приручать их, деньги приручать к себе. Или себя приручать к деньгам. А успех? Куда успевать надо? Я самые разные формы успеха в своей жизни видел. Однажды меня из суда привозят в тюрьму, я возвращаюсь в камеру, 130 человек народу и телевизор. В 7 часов НТВ показывает новости, репортаж из суда. А на суд съездить – это страшное дело: возвращаешься измученный весь, грязный, не ел ничего, не спал. И показывают репортаж из суда: Рубанов – руки за спиной. 130 человек в камере, и камера замирает, значит. Я иду от этого телевизора к умывальнику – передо мной народ расступается: «Знаменитый преступник». Такая вот оригинальная форма успеха…

В «Записках из мертвого дома» Достоевский описал такой случай. Два уголовника бежали с каторги, и каторжане все обрадовались: «Сбежали!» Потом беглецов и вернули в острог. И люди приуныли, весь острог приуныл. И Достоевский пишет: «Успех так важен меж людьми—» В общем, с точки зрения обывателя успешный человек, конечно, интереснее, нежели неуспешный.

Кто ваш читатель? Как вы его видите? Больше всего мои книги нравятся людям думающим, от 30 до 40, неравнодушным. Женщинам – в меньшей степени. Молодежи – в меньшей степени, молодежь не понимает, она по большей части инфантильна, они очень наивные. Взрослое поколение, старики, тоже читают. В общем, разные люди, но в основном взрослые.

Вы пишете для конкретного читателя, для одного читателя? Не всегда. Вот «Сажайте и вырастет» я написал для себя 17–18 летнего. Если бы я такую книгу в свое время прочитал, она бы мне очень пригодилась.