Прачечная, стирающая печали

– Ну что ты, какие хлопоты. Бо́льшую часть работы делает машина, – сказал сын, кладя в карман ключ от порше с эмблемой в виде скачущей черной лошади.

Вместе с сыном и невесткой господин Чан провел простую поминальную службу по своей покойной супруге. Она скончалась неожиданно, поэтому у родных не было подходящего портрета для панихиды и они использовали паспортную фотографию, сделанную лет за двадцать до смерти. Панихида должна была закончиться до восьми часов, потому что сыну и невестке нужно было забрать ребенка из английской академии. Не успел тяжелый аромат благовоний рассеяться, как они поспешили убрать с поминального стола.

– Давненько я не видел Сучхана… – задумчиво сказал господин Чан, в его голосе проскользнули нотки разочарования и грусти.

– Не так уж и давно, – возразил сын. – Он приезжал к тебе на Лунный Новый год и совершил традиционный поклон сэбэ, помнишь?

Закончив мыть посуду, невестка пришла из кухни с подносом фруктов и села рядом с господином Чаном.

– Но ведь у вас есть Чиндоль. С ним вам не так одиноко, верно? К тому же днем вы ходите в центр для престарелых, наслаждаетесь солнышком и все такое, – заметила она, ловко нарезая грушу.

– Да, я рад, что у меня есть Чиндоль. Мы гуляем и осматриваем окрестности. Здесь появилось много интересных заведений.

– Интересных заведений? – переспросил сын.

– Да. Например, сегодня я видел прачечную, похожую на кафе. Внутри можно пить кофе и читать книги. В наши дни люди не могут без кофе. Куда ни пойдешь – везде есть кофе. Говорят, кофеин полезен, но он вызывает привыкание. Лучше пить ячменный или зеленый чай. Тебе бы тоже следовало пить чай вместо кофе на работе.

– Не беспокойтесь, отец. Я слежу за его здоровьем, – заверила невестка.

– Папа… – Сын нервно сглотнул, прежде чем продолжить. – Раз уж зашла речь о доме…

– Довольно. Больше ничего не говори.

– Ты даже не выслушал!

– Мне и не нужно. Это все та же старая история, да? Ты снова предлагаешь превратить дом в какое-нибудь заведение и сдать в аренду. А я должен переехать в какую-нибудь маленькую квартирку!

– Не сердись, просто послушай. Моя золовка, сценаристка, купила здание в этом районе и сдает его. Хорошо иметь стабильный источник дохода. Кроме того, этот район очень популярен, его даже прозвали «Ёнтральный парк», как парк в Нью-Йорке! Ты сказал, что в окрестностях появилось много интересных заведений. Другие люди пытаются заработать, вон даже прачечные открывают, но ты почему-то настаиваешь на том, чтобы одному жить в таком большом доме!

Невестка аккуратно нарезала грушу, положила ее на тарелку и легонько подтолкнула мужа локтем.

– В его словах есть смысл. Вам уже сложно содержать это место в одиночку, да и убираться здесь непросто. Я посмотрела расценки. Аренда коммерческой недвижимости пользуется в этом районе большим спросом. Доход от сдачи дома может превзойти ваши ожидания, отец. Этот вариант лучше, чем закрыть второй этаж.

– Я уже сказал и скажу еще раз: нет. Я не хочу, – твердо ответил господин Чан, однако его сын продолжал настаивать:

– Наш Сучхан поступил в частную школу Фэрмонт в округе Ориндж. Знаешь, сколько стоит обучение? По меньшей мере сто миллионов в год! Моя жена поедет с сыном. Ты хоть представляешь, сколько еще денег им понадобится на жилье, транспорт и проживание?!

– Ориндж? Вы хотите отправить Сучхана в Америку?

– Разве можно добиться успеха, окончив обычную школу?

– Я отправил тебя в обычную школу, и тем не менее ты стал врачом и работаешь в университетской больнице. Я добился того, что имею, хотя ходил в школу с одним-единственным карандашом!

– Опять ты об этом… – покраснев, тихо пробормотал сын.

– Чего тебе не хватает? Ты живешь в хорошей квартире в Каннаме. Почему тебе все время мало? Просто живи, как все! Что ты сказал, когда переехал в эту квартиру на мои деньги? Ты сказал, что хочешь жить, как все!

– Отец, кто в наше время живет, как все? Мы должны делать больше, чтобы жить лучше. Вот почему мы пытаемся дать нашему Сучхану лучшее образование…

– Об этом и речь! Почему ты вечно сравниваешь себя с другими? Ты страдаешь сам, но в конечном итоге куда больше пострадает Сучхан! Если воробей попытается ходить, как аист, то переломает себе ноги[2].

Сын покачал головой, показывая, что отец ничего не понимает, потом встал и взял плащ.

– Тогда оставайся здесь до конца жизни, цепляясь за свои драгоценные воспоминания, которые ничего не стоят. Дорогая, пойдем. Мы опоздаем к Сучхану.

Отложив в сторону грушу, невестка встала, коротко поклонилась господину Чану и последовала за мужем к выходу. Господин Чан сел на диван, и к нему подошел Чиндоль. Вскоре послышался звук закрывающейся двери.

– Неужели следует избавиться от всех своих воспоминаний, если они не приносят денег? Как думаешь, Чиндоль?

Чиндоль посмотрел в грустные глаза хозяина и лизнул его морщинистую руку.