Прачечная, стирающая печали

От напряженных размышлений заболела голова, и господин Чан решил забыть о рисунке. Ожидая, пока закончится стирка, он принялся читать дневник. Там было все, начиная от жалоб на скуку и рекомендаций ресторанов в Ённамдоне, где можно поужинать в одиночестве, и заканчивая вопросами вроде «Что мне надеть на свидание вслепую?», за которыми следовали ответы. Кто бы ни оставил здесь этот дневник – владелец прачечной или кто-то из посетителей, – со временем он превратился в сборник забот и размышлений разных людей.

«Я не хочу жить. Почему жизнь такая трудная?»

Записей было много, однако внимание господина Чана остановилось на этой. Ответов на нее не было. Возможно, никто не хотел вскользь комментировать чужие беды или вмешиваться. После долгих раздумий господин Чан взял со стола ручку и начал писать аккуратным каллиграфическим почерком:

«Бактерии, что находятся в почве, могут действовать как антидепрессанты. Молодежь не любит выражение «а вот в мое время», однако есть одна старая поговорка: «В детстве мы играем в грязи». Помните то время? Время беззаботного счастья, когда мы, сами того не зная, прикасались к земле и освобождались от печали? Я рекомендую вам вырастить комнатный цветок. Возитесь в земле, купайте свой цветок в солнечном свете, поливайте его, время от времени проветривайте, да и сами побольше дышите свежим воздухом. Вы почувствуете себя намного лучше, и будет трудно сказать, заботитесь вы о цветке или это цветок заботится о вас».

Закончив свое послание, господин Чан отложил ручку. Когда он начинал писать, цикл сушки был на середине, но теперь он подошел к концу.

«Надеюсь, мой совет хоть немного поможет автору этих слов…» – подумал господин Чан. Встав из-за стола, он открыл сушилку, вынул матрас и уткнулся в него носом. Неприятный затхлый запах бесследно исчез. Господин Чан чувствовал, что будет частенько приходить в эту прачечную. Он упаковал тонкий матрас в пластиковый пакет, который принес с собой, и взял поводок Чиндоля.

Выйдя из прачечной, господин Чан зашел в расположенный по соседству минимаркет, встал у холодильника и принялся выбирать напиток. Ему хотелось дать автору той записи нечто большее, чем простой совет, – возможно, что-нибудь богатое витаминами. Он выбрал большую бутылку витаминного тоника, заплатил и, вернувшись в прачечную, поставил бутылку рядом с ежедневником. В следующее мгновение дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина лет тридцати с небольшим. Время было уже за полночь. При виде господина Чана женщина вздрогнула. Под глазами у нее чернели круги, а из бельевой корзинки выглядывала розовая пижама с клубничным узором – скорее всего, детская. Учитывая испуганный взгляд и детскую пижаму, господин Чан задумался, не эта ли женщина оставила сообщение, на которое он ответил.

За время работы в аптеке господин Чан не раз встречал женщин, страдающих послеродовой депрессией. Они рассказывали о том, что постоянное внимание к нуждам ребенка заставляет их сердце биться быстрее, а также вызывает тревогу и чувство беспомощности, и просили антидепрессанты. Господин Чан мог бы дать им «Ноиромин», который помогает справиться с депрессией, однако вместо этого он рекомендовал есть мидии – для здоровой щитовидки – и мед, он содержит полезные вещества для профилактики. «Если легче не станет, то я дам вам таблетки», – с доброй улыбкой говорил он и давал посетительницам тонизирующий тоник в подарок.

Обеспокоенный тем, что женщина перестанет писать в дневнике, если узнает, что ее личность раскрыта, господин Чан покинул прачечную. Он шел медленно, надеясь, что если она и правда автор той записи, то скоро прочитает его ответ. Однако женщина осторожно выглянула на улицу, словно осознавая присутствие господина Чана, и принялась загружать белье в стиральную машинку.

* * *

– Мама, я описалась…

Нахи вошла в родительскую спальню и попыталась разбудить Миру, лоб которой был исполосован морщинами, такими четкими и глубокими, словно их вырезали. Нахи потрясла Миру, а когда та не проснулась, тронула плечо лежавшего рядом отца.

– Эй, Мира… Чон Мира! Нахи говорит, что обмочилась, – сказал Учхоль с легким раздражением в голосе.

– Мм…

Учхоль потряс Миру за плечо. Та издала тихий стон, медленно села и увидела Нахи, грустно стоящую у кровати.

– Нахи, ты описалась?

– Да… Я пыталась не писаться, честно! Но мне приснилось, что я сижу на унитазе… Постель теперь вся мокрая…

– Ничего страшного, все хорошо. Пойдем в уборную, милая.

Мира подхватила дочь на руки и отнесла в ванную комнату. Ее беспокоило, что Нахи так часто писается по ночам, а ведь в следующем году она пойдет в начальную школу! Мира положила мокрое одеяло в свободный угол маленькой ванной комнаты, в которой не было ванны, включила лейку душа и сполоснула одеяло под струей воды.

У нее вырвался тяжкий вздох.

– Мама, прости… – пробормотала Нахи.

– Все хорошо, моя милая. Мама просто очень хочет спать.