Прадедушка Аркаим

Но что более всего странно в устройстве могильников и склепов Страны городов, так это факты ритуального «разграбления» могил. Речь идет не о позднейших «искателях древностей», но о почти современниках умерших. Есть даже предположение, что обряд разграбления могилы совершался на 40-й день: согласно представлениям самых разных народов и конфессий, именно в это время душа окончательно расстается со своим телом. Но в таком случае человеческие останки становятся «нечистыми», становятся приютом темных сил, и пустое человеческое тело может использовать как вместилище всевозможная нечисть. И вот тогда могила открывалась, люди вновь попадали в погребальную камеру, специальными орудиями они разрушали останки человеческих тел, разбивали горшки с ритуальной пищей, перемешивали черепки и кости. Очень часто разрушению подвергались только кости грудины — область сердца. Возможно, в склепе разыгрывался настоящий ритуал: сражение «грабителей» и «мертвецов». На эту мысль наводит сходство самого стиля разграбления разных могил-склепов. И однако возникает вопрос — почему тогда найдены могилы того же времени без следов такой «войны» и разрушения? Здесь действительно скрывается самая настоящая тайна — возможно, она тесно связана со статусом человека в древнем обществе, как, несомненно, статусом определялось и проживание в домах разной удаленности от центра (с двориками и без двориков, крайних к началу сектора, с выходом на стену, во внешнем круге и во внутреннем и т. п.). Так или иначе, «грабители» не забирали из могилы украшения или ценные предметы: топоры, шила, песты, броши оставались на своих местах…

Удивительно, что в полу некоторых жилищ археологи обнаружили детские захоронения. Очень часто тело укладывалось в скорченной позе, приближающей ребенка к положению в утробе матери. Для древнего ритуального захоронения пол ребенка не имел решающего значения — по-видимому, ребенок воспринимался как «недосущество», именно поэтому его хоронили не в могильниках (как взрослых членов общества), а оставляли в жилище. Но, возможно, это было связано и с понятием «строительной жертвы», ритуалом погребения тела под полом жилища. Археологи не могут установить сегодня, было ли это ужасным жертвоприношением, но стоит сказать, что для древнего погребального обряда было свойственно «сопровождение» — умерщвление в обряде похорон не только скота, лошадей, но и людей, которые, согласно мышлению древнего человека, должны были сопровождать умершего на том свете. Ребенок оказывается странным исключением, останки детских захороненных тел в подпольях жилищ ждут еще своего объяснения.

Мегалитические комплексы (менгиры)

Мегалиты Южного Зауралья можно отнести к наименее понятной (наименее понятой?) части древнего мифологического сознания. Но попробуем разобраться с этим явлением. Ведь была какая-то важная задача перед древними людьми, устанавливающими огромные, порой двухметровые и более камни в вертикальном положении, в определенном порядке! Мы выходим из города. Впереди — гора, а по ее склону установлены мегалиты. Такую картину мы можем наблюдать в самых разных поселениях. Роль горы может выполнять ландшафтная сопка, а может и искусственно насыпанный курган-склеп. Но мегалиты всегда будут стоять на мысленной прямой, проведенной от входа к вершине ближайшего возвышения. Это может быть дуга, а может быть и прямая линия. Что означает эта странная «разметка» пространства? Конечно, гораздо легче определить символику каменных ящиков, окруженных границей из камней — это напоминает все ту же мандалу, квадрат, вписанный в круг, напоминает и символическое захоронение, и каменный памятник «дому». Одиночные менгиры, установленные у начал дорог, на перекрестках путей тоже прочитываются легко: это указатели границ, своеобразные пограничные столбы древности, сакральные ориентиры «своего» пространства. А вот целая аллея таких каменных стел может рассматриваться как явное дополнение и продолжение пригоризонтной обсерватории, основу которой составляет само устройство протогорода. Но, возможно, аллея менгиров — это символический знак, письмо из древности в будущее. Целая община должна была выйти на создание аллеи, много людей должны были нести из разных уголков степи и устанавливать здесь эти мегалиты. Это могло быть ритуальным действием — а аллея менгиров вполне могла оказаться памятником силы и целеустремленности определенных кланов общины. Почему бы не взглянуть на менгиры как на результат обряда инициации, когда вступающие в когорту взрослых мужчин юноши должны были демонстрировать свою физическую силу, соединенную с силой духа? Почему бы не представить, что для древнего клана такой камень становился своеобразным местом памяти, местом культового поклонения?