Прагматик

— Ты сильно изменился, — задумчиво сказал он. — Где вихрь твоего вечного волнения?

У его колен лежал кинжал Хатиман. Немного выдвинутый из ножен клинок кастгаджета светился желтым светом.

Он читает Напев и не скрывает этого. Сейчас он анализирует мой эмофон. Если так дальше пойдет, меня раскроют. Нужно спрятать свою бесстрастность за эмоциями отца. Нужно разозлить его.

— Мне уже шестнадцать, отец, — сказал я. — За два года роза ветров изменилась.

Моя рука взяла единственную кружку дымящегося чая. Пригубив горячий напиток, я довольно выдохнул:

— О, твой любимый жасминовый, — мои брови недоуменно приподнялись. — А тебе почему не принесли, отец? Неужели разлюбил?

Я отпил еще из кружки.

— Да как ты смеешь так себя вести при отце? — закричала Аяно, жезл на ее поясе засветился голубым светом. В комнате резко похолодало, на окне появились бледные узоры инея. Поежившись, я еще отпил чая, чтобы согреться.

— Аяно, выйди, пожалуйста, — ровным тоном сказал отец. — Я приму Хенси пораньше.

— Да, дядя, — сдерживаясь изо всех сил, кивнула девушка. И убрав красные волосы с плеча, скорым шагом вышла из чайной.

— Садись, — велел Тэмми.

Я плюхнулся задницей прямо на татами, продолжая хлебать чай. Отец оставался спокойным к моим выходкам, кинжал продолжал испускать желтое свечение.

Он все еще следит за моими эмоциями. Моя игра его не обманет. Какие бы убедительные выражения лица я бы ни делал, они не будут соответствовать моей душе. Притворяться слабаком нет смысла.

— Слышал, у тебя была учебная дуэль по правилам бокса, — сказал Тэмми, — и ты применил подлый прием. Аяно никогда бы так не опустилась.

Вот и упреки в ход пошли.

— Мы с ней немного отличаемся, отец. Она сильная, а я симпатичный.

— Хмм… Аяно сказала, ты хочешь покинуть клан, — наконец он решил покончить с «обменом любезностями» и перейти к делу.

— Скорее задокументировать давно состоявшийся факт, — холодно улыбнулся я.

— Не уверен, что без защиты рода ты проживёшь больше одного дня.

Он пытается меня расстроить, ужалить сердце сына отцовским презрением. Но я не его сын и мне плевать.

— Зато хотя бы день я подышу свободно.

— Ты лишишься содержания, — продолжал давить Тэмми.

— И клан приумножит свои ежемесячные доходы на 15 тысяч иен, — нашел и здесь я плюсы, — сможешь поставить ещё одну курильницу.

Отец задумался.

— Странно, твой язык будто принадлежит обиженному завистнику, но я не вижу в твоей ауре ни зависти, ни обиды. Вообще ничего не вижу. Ты точно нытик Хенси?

Я засмеялся в голос:

— Отец так долго не видел сына, что не признал его.

Наконец в нем вспыхнул гнев.

— Заткнись, щенок, — сказал он вскипая. — Может, ты и научился острить, но остался таким же бездарным.

— Хотела лягушка иметь сына-дракона…

Мощная оплеуха повалила меня на пол. В ушах зазвенело. Секунду я смотрел сквозь выступившие на глазах слезы на Тэмми, возвышавшегося как гора. Затем поднялся и врезал ему кулаком в живот.

Отец с кряком согнулся.

— Неплохо для слабака, — выдавил он, хватая ртом воздух. В его глазах появился уважительный блеск.

— Попробуй еще вот это, — я со всей силы ударил его в скулу. Отец рухнул наземь, звякнула опрокинутая курильница, и почти сразу же Тэмми затряс головой, приходя в себя после легкого нокаута. В следующий миг мне в плечи вцепились мощные руки. Вжик! Мое худое тело подкинуло к потолку, тут же дернуло обратно. Прямо на стол. Тряск! Треснуло хрупкое дерево, не выдержав столкновения с моей спиной.

Со стоном я сполз с обломков, поднялся, шатаясь. И бросился на вставшего в стойку отца.

Аяно бежала по коридору вслед за Кокоро. Приближался грохот ломающейся мебели. На фоне затянутой японской бумагой перегородки мелькали две тени — широкоплечая высокая и худая пониже. Вот тени вцепились друг в друга и повалились на пол.

«Он его убьет, — с ужасом поняла Аяно. — Дядя убьет Хенси».

На бегу рука девушки сдернула с пояса в жезл Сэймэя. Жест удивил ее саму. «Неужели я собралась драться за него? Драться с дядей?»

Кокоро дернул перегородку в сторону и застыл. С безумным волнением Аяно увидела, как Хенси сидит верхом на распластанном дяде и колотит его костяшками по ребрам. Дядя повернул голову вбок, заметил старого слугу на пороге.

— Все потом, Кокоро, — выдохнул глава клана между ударами Хенси. — У меня сейчас аудиенция с сыном.