Прагрессоры Атлантики

– Зубриков, потом поджечь арабов и свалить на португальцев. Потом еще про итальянцев не забывай, там много чего можно и свалить, и поджечь. Ты чего разбуянился? Делать нечего? Бери мешок – пошли домой.

Мою идею с диверсией на Канарах разгромили потом вдрызг. Под португальцев не закосишь. Раз португосы, значит приплыли. А где корабль? Кто видел корабль? Нет его – надо искать. Вот не надо нам в четырехстах километрах от дома разводить поисковые операции, двойка вам по планированию шпионских пакостей, Зубриков. Молодцы. Согласен. Так и надо работать: один дурак предложил, умные люди разобрались и отказались от глупостей.

Раз можно уплывать, не стали мы рассиживаться, впряглись в весла и погнали на запад, к океану. Потом подняли парус – это бред какой-то! – так пусть рабы на плантациях рыбачат и плавают, да никаких перчаток не хватит, никаких сил не хватит эту дуру-рею ворочать и парус поднимать. Я вспомнил, как мне промыли мозги.

Я очень обрадовался, что нам помогут и наделают всяких блоков. Мне объяснили, что блоки будут, но блок это не главная помощь. А главная помощь – это таля. Хоть голландцев еще нет и в помине как великих мореплавателей, и они еще не изобрели талю – это ихнее, голландское слово. Таль – женского рода… я вот слышал это слово, и по какой-то бредовой ассоциации, связывал с блоком – значит с мужским родом. Оказывается, блок ничего не дает в выигрыше сил, а вот таля может силы экономить, там физика какая-то, в два раза, в три раза будет легче паруса поднимать и рею ворочать.

Костик умолял во весь голос: "Тяните, братцы, поднимайте скорей! Не нравится мне здесь у берега". Ох, и намучались мы с Ринатом. Веревки грязные, в какой-то смазке, руки от нее грязные, волосы грязные. Что поделать, я такой – тыковку чешу рукой.

Но мы резво запарусили на запад, в открытый океан. У Костика была рация. Ее он хранил в целлофановых мешочках – два штуки! И еще сверху три пакета полиэтиленовых. Очень боялись, что с ней мы спалимся, но нас не обыскивали.

Витя сразу вышел на связь, что-то там потрещал с Костей и мы стали искать друг друга. Наша допотопная лодочка просто рулилась на запад, в открытый океан. Потом мы убрали парус и ждали Витю. А потом был аврал. Не знаю, что на самом деле означает это слово, но для меня это значит "время потаскуна", таскай, таскай, грузи, переноси. А потом я признался, что у меня голова разболелась, и свалился спать. Ринат обеспокоился. Дал мне каких-то таблеток, осмотрел. Чумой не пахнет, со всякими непотребными женщинами я не мутил, надо ждать.

А насчет пескобарки просто жабы всех душили. Бросить в океане было жалко. И денежки плачены, и ловкая лодочка, скрипя зубами, все, что можно приспособить к будущей пользе, сдирали, отбивали, переносили на яхту. Витя и так, и эдак рассматривал вопрос буксировки лодочки на тросе. Но что-то ему все не нравилось. Я еще успел услышать слова Рината: "Чего ты мучаешься? Мы с нее все сняли почти, бери на буксир и если что – рубим канат!"

Пошел я спать, на свой уютный диванчик в салоне. Девчонкам настрого приказали – не надо лезть к Леке, ему нехорошо. С этим было строго – не дай бог, какой простудой заразятся от нас. Мы разговаривали на эту тему, было страшно. Ринат честно признался, есть возможность, есть риск чем-то повредить девчонкам. Мы приняли эти риски. Без женщин не выжить. Рано или поздно надо это принять.

Впереди был новый остров. Новый! Я слышал про эту Мадейру. Курорт. Говорите, Криштиану Роналду там родился, а он славный кекс, за "Манчестер Юнайтед" играл. Хм, прикольно.

Глава 8. "Жизнь "скоро, но не сейчас" меня не устраивает". Шерил Кроу

Проснулся, чувствуя себя прекрасно, не то, что вчера – башка разболелась от этой суеты, может дыму нанюхался на складе? Мерзко там было, так шпионства проворачивать нельзя! Несолидно. О, Ринат! Жратеньки хочется, как на суде.

– Леша, ты себя хорошо чувствуешь? – присел он рядом со мной.

– Еще как! Ты чего? – не нравится мне его лицо, неправильное лицо, уж больно мрачное. Что я опять накосячить успел?

– Сегодня 10 июня. Мы на Мадейре. Уже четыре дня. Ты проспал неделю, – он улыбнулся скомканно и странно. – Ты не спал. Ты без сознания был. И сердце у тебя останавливалось несколько раз. Я случайно обнаружил, что у тебя пульса нет почти. Ты не проснулся через часов десять. Мы заволновались, стали тебя будить – бесполезно. Ты не просыпался. Оставили в покое. Потом вот я взял тебя за руку, а она прохладная. Я даже не знаю, что с тобой было.

Вот тебе и новости. Здравствуй, Долли, с Новым годом!

– Я что, совсем мертвый был? Я же живой! Вы меня за зомби не держите, пощупай, – я протянул ему нормальную руку. – Я теплый, чувствую себя отлично. Жрать охота сильно. Но мне твои мозги не нужны! То есть нужны, но, ты понял, Рин…