Прайд

– Но Фаризах был очень хорошим мальчиком, таким нежным и умелым, – перебила меня Галька, широко распахнув прекрасные глаза, – а эти двое…Слова доброго не стоят! Один вообще норовил только стишки какие-то читать, да про войну рассказывать. Бесполезный кусок мяса. Пришлось его выпить, чтобы он наконец заткнулся.

– Эхе-хе, молодёжь теряет тягу к духовному, – хмыкнул я и подмигнул улыбающейся Наташе, – только бы им наслаждения тела…Как там: И будут они подобны диким зверям – кричать, совокупляться и убивать. Так, вроде бы?

– Ты немного перепутал, – мягко, очень мягко поправила Наташа, – Там не – будут, там – были. Это неточная цитата из Истории Мира. Легенды о воцарении демонов. Очень интересный подраздел Легенд. Жаль, никто из вас не удосужился прочитать его повнимательнее.

Я несколько раз начинал читать эту полудетскую книгу и всякий раз бросал, не добравшись даже до середины. Не могу понять, что Ната нашла интересного в этом ворохе бредовых сказок, сложенных в некую инфантильную картину видения прошлого. Книги, найденные умершим Филамом, казались более достоверными, но в них отсутствовали даты и понять, как давно происходили описанные события было решительно невозможно.

А в остальном; не считать же ценным историческим источником фундаментальное творение, канувшего в лету, святоши по имени Чарра. Десятитомный опус, озаглавленный: "Царь Зла" претендовал на звание исследовательской работы, но больше всего смахивал на подробные записи откровений постоянных обитателей дома умалишенных.

Галя, судя по всему, вообще слыхом не слыхивала ни о чём подобном, поэтому только изумлённо переводила взгляд с Натки на меня. Ощутив приступ нежности, я потрепал кошку по ослепительно белой гриве и наклонившись, прошептал ей на ушко:

– У меня будет для тебя, сладенькая, очень важное задание, – я ещё больше понизил голос, чтобы чуткие уши Наташи не уловили ни единого слова, – поднимись наверх, в пиршественный зал и отыщи там Ольгу. Как только найдёшь, немедленно веди в коридор первого яруса. Будет брыкаться, скажешь: идём за Баджарой. Только, кися моя, умоляю: не отвлекайся!

– Там будет столько молодых парней, – мечтательно протянула Галя и облизнулась, – таких красивых и аппетитных…

– Именно поэтому я тебя и предупреждаю. Держи себя в руках.

Прелестная головка кивнула, соглашаясь и львица неторопливо уплыла в сторону королевского дворца. Мало-помалу она растворилась в ночных тенях и только светлое пятно волос ещё долго мелькало во тьме, подобно странной ночной бабочке.

Проводив Галину взглядом я повернулся, встретив неизменную Наташину улыбку. Кошка размеренно расчёсывала длинные волосы используя пальцы вместо гребня. Получалось очень даже неплохо: тёмные гладкие пряди струились словно шёлк, облегая все соблазнительные округлости великолепной фигуры. Кощуственной казалась мысль, будто у львицы может быть другая одежда.

– Готов поклясься, – сказал я, размышляя вслух, – все эти рассказы о львиной охоте не вызывают у тебя ничего, кроме отвращения. Ты ведь так любишь этих ничтожеств – людей. И я просто восхищаюсь твоей выдержкой: каждый день ты терпеливо слушаешь львиц, ласково им улыбаешься и даже умудряешься давать дельные советы.

– Ты не прав, – возразила Наташа и её улыбка приобрела обертоны, совершенно непонятные для меня, – я не испытываю никакого отвращения ни к вам, ни к вашим делам. Даже если бы мы не были одного племени я всегда буду помнить, кем мы были и откуда пришли.

– Кем мы были? – повторил я её слова, силясь проникнуть в их смысл, ускользающий от меня, – О чём ты? Мы рождены львами и наш бесконечный путь лежит от края до края вселенной, через призму сумрачных граней. Это знает каждый из нас, значит это – истина. Мы изменяемся – это правда, но все изменения только приближают окончательную метаморфозу. Час, когда мы станем истинными богами.

– Вот поэтому я и скорблю, – улыбка на устах львицы выцвела подобно лепестку в палящий полдень, – я наблюдаю ваше нисхождение и нет во мне ни злобы, ни отвращения, одна лишь скорбь. Я вижу, кем вы были, кем стали и во что могли превратиться, если бы не выбрали свою тёмную дорогу. Вот это и наполняет моё сердце печалью. Кроме того, мне стал известен правильный путь, и он ведёт именно к тому, о чём говоришь ты. Мне объяснили…То есть, я поразмыслила и сообразила, как правильно поступить.

– Слова, слова, – пробормотал я, стремительно теряя интерес к разговору, – ну зачем при каждой встрече ты пытаешься меня в чём-то убедить, если уже поздно? Скажи: ты сама-то убеждена в том, что твоя дорога – единственно верная? Даже не так – убеждена ли ты в этом так, как убежден я? Молчишь…Не понимаю, отчего Илья впадает в депрессию после вашего общения?

– Потому что мальчик ещё не до конца убил себя, – пояснила Наташа, с горькой улыбкой, – его живая половина, полумёртвая, погребённая под толщей грязи и крови, всё еще пытается уцелеть. Но мои слова уже не спасут её. Ничто уже не поможет. Думаю, вам всем уже никто не способен помочь.