Прайд

– Когда приступим? – осведомился я и приблизившись к усыпальнице, постучал по серо-зелёной поверхности, – тук, тук!

Чар, с ощутимым трудом оторвал взгляд от Зары и глыбой придавил меня к куполу: его взгляд казался физически ощутимой величиной, способной расплющить менее прочные, чем я, объекты. Потом человек медленно запустил руку в карман комбинезона и достал часы на цепочке. Потребовалось некоторое усилие, чтобы опустить взгляд.

– Скоро, – проскрипели белые губы, – ещё немного…

– Будет небольшая фора, – жизнерадостно сообщил Илья, которому все наши сердечные дела были побоку, – сначала откроется главный купол, потом, спустя короткий промежуток – все остальные. Мы успеем войти, а вы – занять оборону.

Чар ничего не ответил, лишь молча спрятал часы и очень долго застёгивал непослушный клапан кармана. Рука у него дрожала. Похоже, наш бравый солдатик немного расстроен.

– Не хочешь подбодрить муженька? – спросил я у кошки, вызвав у неё приступ веселья, – подари ему поцелуй, что ли…

– А можно и я? – попросила разрешения Галя, строившая глазки, совершенно пунцовому Карру.

Охотники были заметно на взводе, поэтому наши смешки вызывали у них явное недоумение. Это, да ещё похотливые взгляды на совершенные тела львиц, вот и вся реакция на Зару. Из этого я сделал вывод, что Чар решил утаить столь незначительный инцидент, как переход одного из людей на тёмную сторону силы. Ха! И как он объяснит её исчезновение потом? Львы сожрали? Бедная, бедная Зара…

Кошка склонила голову и хитро взглянула на меня. Потом, плавно покачивая крутыми бёдрами, подошла к бывшему мужу. Тот, белый словно мел, неподвижно стоял, опустив руки по швам. Пока человек изображал столб, хитрая Галя подмигнула своему протеже и тенью скользнула мимо меня.

– Чар, – прошелестела Зара и прогнувшись, лизнула охотника в ухо, – Чар, ты хочешь меня?

У того заклекотало в груди, а взгляд стал абсолютно безумным. Я хрюкнул и посмотрел на Илью: того происходящее тоже веселило, но смотрел он так, словно исследовал нечто, имеющее чисто научный интерес. Хм, неисправим. Тем временем, Галя прижала молодого охотника к стене купола и активно действовала кистью в области ниже поясницы. Остальных людей всё это несколько беспокоило, но они не решались предпринимать какие-либо действия, без команды начальника. А того, в это время, било мелкой дрожью и заливало потом. Зара возложила ладони на плечи бывшего супруга и прижалась к нему грудью.

– Чар! – прошелестела она, – я вся горю!

К сожалению, представление оказалось сорвано: в самый напряжённый момент: оглушительный вой сирены разорвал напряжённую тишину и стены купола содрогнулись, отряхиваясь от серой пыли. В щербатой поверхности появилась прямая щель и начала раздаваться, обнажая тёмное нутро строения.

– Все назад, – негромко скомандовал я.

Зара, ещё раз, лизнула командира охотников в ухо и кувыркнулась ко мне. Галя отпустила, тяжело дышащую, жертву и волной схлынула назад. Мгновение – и все мы стояли перед входом, вглядываясь в пыльный мрак.

И тут сирена взвыла вновь. Черепахи малых куполов начали дрожать, исходя пылью. Не такая уж и большая фора.

– Удачи, – пожелал я, совершенно обалдевшему Чару, – она вам потребуется. Пошли.

– Стой! – охотник вцепился в мою руку, – ведь ещё не поздно всё вернуть? Можно вернуть, а?..

Какими выразительными иногда бывают человеческие глаза. Сколько в них мольбы, надежды и чего-то ещё. Ах, да – глупости.

– Конечно же, нет, идиот! – рассмеялась Зара и спросила у Гали, – и как ты этим с ними можешь заниматься? Они же воняют!

– Потом объясню, – пообещала львица, – ну как, идём?

– Я найду способ! – заорал Чар нам вслед, – найду!

– Очень настойчивый зверёк, – прокомментировала Галя и кошки дружно засмеялись.

Наш путь вёл совершенно прямо и вверх. Никаких украшений на серых стенах коридора – только тусклые светильники, едва пробивающие пыльную тьму. Стоило задуматься, почему, когда в моей жизни намечается поворотный момент – это происходит в месте, полном этой мягкой забивающей глаза, дряни? Почему мир людей, этой своего рода пыли, полон пыли настоящей?

– Пришли, – тихо сказал Илья и повернулся ко мне, – за этой дверью должна быть усыпальница. Думаю, сейчас Акка уже проснулась. Помни – она уже не львица, пусть и продолжает напоминать нас.

– Всё помню, – я отмахнулся от него, – наши шансы ничтожны, противник – всесилен и мы все умрём. Дверь открывай!

Лев покачал головой, глядя на меня, потом ухмыльнулся и повернувшись, начал ощупывать узкую прямоугольную щель, обозначающую проход. Как я не глядел на неё, но так и не смог различить никаких запирающих механизмов. Судя по озадаченной физиономии нашего кота учёного, ему это тоже не удалось.

– Ну-ка, отойди, – попросил я и повернулся к львицам, – смотрите, как это нужно делать.

– В своём репертуаре, – проворчал Илья, но отступил в сторону, – глядите, глядите, как это делает высокоразвитое существо, пользуясь интеллектом.

– Бух, – сказала Галя.