Прайд

Пожав плечами, я закрыл дверь и перешёл к следующей, красной. Она оказалась незапертой и за ней наблюдался длинный коридор постепенно уходящий вниз. Ещё здесь был молодой солдат, удивлённо уставившийся на меня сонными глазами. Видимо я помешал ему спокойно дремать на посту.

Ощущая, в связи с этим, некоторую вину я решил исправиться. Стукнул часового головой о стену и запер в комнате с флагами – пусть спокойно отоспится. Теперь путь был свободен, оставалось надеяться, он ведёт, куда мне нужно.

Закрыв дверь за собой, я обнаружил Ольгу, злобно взирающую на меня.

– Вернись и убей его, – приказала она, – человек видел тебя и поднимет тревогу, когда очнётся.

– Не имею не малейшего желания, – усталость от общения с призраками собственного подсознания ощущалась как тупая боль в висках.

– Ты – идиот, – кошка была в ярости, – напоминаешь этих кретинов: Мотрина и Земму.

– Где-то слышал эти имена, – беспечно откликнулся я, – понятия не имею, о чём ты говоришь.

– Местные идиоты через слово поминают их, но понятия не имеют, что их обожаемые святые, когда-то были ненавидимыми львами.

– Ух ты, – сказал я, испытывая лёгкое беспокойство от непонимания, где и когда получил эту информацию, – ну и чем же я тебе напоминаю местных святых? У меня появился нимб, после того, как я оставил человека в живых?

– Нет, появилось похожее легкомыслие, – львица подошла ближе, и я ощутил знакомый аромат, который когда-то так возбуждал меня, – во время второй войны тени эти два средоточия глупости выводили из Гордены уцелевших людей. Два раза всё было хорошо, а на третий раз Земма пожалела тронутого порчей и не стала убивать, взяв обещание хранить тишину. Это с тронутого-то порчей, ха! Знаешь, что с ними сделали, после того, как скормили всех людей Вратам Крови? Обоих четвертовали треспами и отдали на съедение горделям.

– Расскажи ещё про этих зверюг, – хоть подсознание меня просветит, – местные их тоже охотно поминают. Вроде бы в негативном смысле.

– Порождение порчи, плод генетических экспериментов – здоровенная дрянь с клыками и когтями – треспами.

Нечто эдакое мне чудилось, когда я подыхал на крепостной стене. Впрочем, неудивительно, безумие внутри моей головы чередовало визуальные галлюцинации со слуховыми, а иногда совмещало их. Нужно поторапливаться, пока я окончательно не погряз в лабиринте иллюзий. Ольга казалась, до боли, настоящей. Хотелось прижать кошку к себе и поцеловать. Но этот путь вёл в никуда.

– Сейчас я закрою глаза, и ты исчезнешь, – медленно сказал я, – чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее я отправлюсь дальше.

Я зажмурился. Цветочная сладость прошлась по моим губам, а тихое "Идиот" довершило картину свидания с покойной кошкой. Всё, как при жизни.

Я бесшумно спустился по прыгающим доскам и остановился около массивной деревянной двери, оббитой металлическими полосами. Логично было предположить, присутствие часового, а то и двух, снаружи. Мгновение я размышлял, не послушать ли советов собственного супер я, но решил не давать ему поблажек. Поэтому, толкнул двери и, скользнув в проём, ухватил открывших рты солдат за кирасы.

– Кто?.. – начал один, хватаясь за рукоять короткого клинка, висевшего на расшитом поясе.

– Да никто! – рявкнул я и столкнул их шлемами, слушая как звон пошёл по всему переулку, – спокойной ночи.

Этих я устроил менее комфортно, бросив между двумя кучами мусора и забросав тела каким-то гнильём. Когда они в таком виде пойдут докладывать о нападении, их командир просто ошалеет от радости за своих воинов.

Кто-то стоял около соседнего домика, наблюдая за моими развлечениями, но стоило поднять глаза, и наблюдатель растворился в сумрачных тенях городской ночи. Ах, да, маскировка. Я набросил капюшон на голову и аккуратно спрятал белые пряди, торчащие наружу. Рост никуда не скроешь, но можно слегка ссутулиться, пытаясь не слишком возвышаться над местными.