Прайд

– Нет, милый, не спятила, – он медленно убрал, сначала одну руку, потом – вторую, – я отлично знаю: гиен там намного больше, чем где бы то ни было. Только я не собираюсь прорываться, спасая свою шкуру. Главное – добраться до Портала.

Всё же Торрин гораздо умнее остальных самцов. Если бы он ещё не был настолько нудным! А, впрочем, всё верно – идеальной может быть только львица. У львов всегда можно отыскать, как минимум один серьёзный недостаток.

– Хочешь убить её? – он обнял меня за талию и бережно посадил на свои колени, – ты – умная девочка. Хорошо понимаешь, что делаешь и каковы шансы на успех?

Лучше бы мне не понимать! Да этих шансов практически нет!
И опять Торрин всё понял без слов. Он привлёк меня к себе и крепко поцеловал. Это был поцелуй без малейшего сексуального подтекста. Дружеская поддержка, как это умел только он.
Мы помолчали. Через огромное, во всю стену, окно, вливался жёлтый дневной свет и просто не хотелось верить, что где-то там, на улицах, ставшего чужим, города, мечется наша смерть. Можно было подойти и выглянуть, чтобы она тотчас обрела зримый облик. Но этого так не хотелось!
А хотелось сидеть на коленях огромного льва, прижимаясь к его мощной груди и представлять себя крошечным котёнком, которого никто не найдёт, если он продолжит неподвижно сидеть и молчать.
Но всё заканчивается. Так жаль, что всё хорошее рано или поздно заканчивается!

– Ты не хочешь ему сказать? – спросил Торрин, поглаживая мои волосы, – пока ещё не стало слишком поздно. Времени осталось не так уж много, точнее – его совсем не осталось.

– Не знаю, – я потёрлась головой о его грудь, – можешь смеяться, но мне страшно. И признаться боюсь и потерять его, тоже. Когда мне показалось, что он погиб, я чуть не рехнулась от боли. А теперь гляжу, как он медленно умирает и ничем не могу помочь. Столько лет вместе, столько охот и граней…

Я не смогла удержаться, и слезинка покатилась по щеке. Чтобы лев не заметил моей слабости, я повернулась к окну и начала разглядывать пушистые облака неторопливо ползущие по блекло-синему небу. Хорошо им, смотреть свысока на эту проклятую землю и не думать о том, что произойдёт завтра или сегодня, вечером. Может быть, когда меня не станет я тоже превращусь в такое вот облако.

– Пора, – Торрин осторожно ссадил меня и поднялся, – где там Дварра? Что он решил?

– Он пойдёт со мной, – сумрачно ответила я, – у него какие-то свои счёты с этой сукой. Когда мы, последний раз были вместе, он ни о чём другом и говорить не мог, просто ядом исходил.

– У всех нас есть, что предъявить нашей богине, – Торрин невесело усмехнулся и достал из стенного шкафа боевой тресп в ножнах. Вытащил сверкающий клинок и долго смотрел на листовидное лезвие. Потом вздохнул, – здесь бы больше подошли тяжёлые пулемёты. Кто же мог знать, что они когда-нибудь потребуются.

– Тяжёлые кто? – я не могла понять, о чём он говорит, – потребуются для чего?

– Ничего, забудь, – он махнул рукой, – говорю, у каждого есть должок, который Акка, скорее всего никогда не оплатит. Думаю, мы последние уцелевшие львы на всей грани.

Я потерянно посмотрела на него. Такая мысль мне в голову не приходила. Последние? Из тысяч?! Что происходит? Почему-то мне казалось, что это локальная заварушка в Целидаре, просто никто не может вырваться наружу. Ну нам не повезло, и ни у кого не оказалось браслета, но другие-то должны были как-то сообщить. Похоже лев прочитал нечто эдакое на моём лице.

– Зебба, милая, – сказал он и аккуратно повесил ножны на пояс, – я просто не хотел вас всех пугать, но наша грань полностью блокирована. Пока ты так легкомысленно рвалась на восток, я сделал небольшую вылазку. Стационарные порталы не работают. Вообще. А браслеты…

Он достал из шкафа золотое кольцо и небрежно швырнул на стол. Так у него он был! Всё это время! Я раздражённо зашипела и схватила браслет перехода. Торрин наблюдал за мной и на его губах цвела сардоническая ухмылка. К чёрту! Блестящий обруч взлетел в воздух, на мгновение повис неподвижно и вдруг, со звоном, отлетел обратно. Я потрясённо уставилась на обессиленное украшение, жалко съёжившееся на столе и вопросительно взглянула на Торрина.

– Угу, – проворчал он, – то самое, о чём я говорю.