Прайм-тайм для нечисти

– Абсолютно обычные, – ответил Даниил, даже головы не повернув. – За исключением одной детали.

– Какой же? – я так жаждала получить новую информацию, что не заметила, как вцепилась в руку Громова, а он ее и не отдернул. Наоборот, переплел наши пальцы и это случилось так естественно, будто уже было сотню раз до этого.

– У обычных утопленников не бывает печати отмщения.

– Печать отмщения? – нахмурилась я. – Опять ваши сверхъестественные штучки?

– Ты забыла в каком отделе работаешь? – немного насмешливо спросил он. – Такая печать появляется у всех жертв злобного духа, который мстит за свои обиды. Выглядит эта метка, как идеально ровный круг размером с пятак и находится либо в подключичной ямке, либо под лопаткой.

– У всех жертв, я так понимаю, ты эту метку и увидел?

– Именно, – прищелкнул пальцами Громов.

– И что нам это дает? – почесала я макушку, совершенно не понимая, что за злобный мститель, как его найти и справиться. Хорошо, что оборотень настоял на совместной поездке, он в этой кухне явно отлично разбирается.

– Кто-то хорошенько прикормился в Кукушкино. Осталось понять кто, – сказал он и громко позвал: – Хозяйка!

Ха! И прозвучало так, будто проще пареной репы!

Мы как раз подошли к белому забору и деревянным воротам, за ними я заметила симпатичный домик, покрашенный желтой краской, с зеленой крышей. Яркое цветовое решение!

Лужайка была ухожена, клумбы радовали глаз роскошными кустами роз. Хозяйка явно не ленилась, этакая себе пчелка Майя.

– Чего раскричался? – к нам спешила бабушка-дюймочка: низкая, сухонькая, миниатюрная. – Всю живность мне распугал!

– Никитична? – обаятельно улыбнулся оборотень. Я даже подвисла, наблюдая за его ослепительной улыбкой. Он и так может? Ох-ох! – Пустите нас на постой?

Бабушка поправила съехавшие на нос очки и осмотрела нас с бдительностью чекиста.

– За чем в Кукушкино пожаловали?

– Так проездом, жена с сестрой повидаться в Минаево захотела, а у вас тут такие места красивые, решили на денек остаться, отдохнуть, – не смутился мужчина, то ли перед зеркалом версию проигрывал, то ли Лина была права: оборотни отличные притворщики!

– С женой, говоришь? – Никитична прищурилась. Под ее взглядом я даже икнула и сконфужено втянула голову в плечи. Громов, наоборот, прижал меня к своему боку так крепко, точно всегда имел на это право. – А кольца где?

Вот бабка глазастая! Обручалок-то нет! Заметила!

– Разгадали вы нас, Никитична, не успели еще пожениться, – и здесь выкрутился Даниил. – Невеста это моя, свадьба скоро, вот и сестру Ани хотим пригласить погулять.

– А тебя звать-то как, муженек?

– Даниил я, бабушка, – спокойно ответил оборотень и вновь улыбнулся, включая на полную всю свою харизму. Не знаю, как Никитична держалась, а мое сердечко уже готово было упасть к ногам этого манипулятора.

– Ну проходите, голубки, – хмыкнула хозяйка, наконец оттаивая. – Только постелю я вам отдельно! В моем доме блуда до свадьбы не будет!

И пропустила нас во двор.

Я едва ей в ноги не упала, кланяться! А то уже всю голову сломала, как же увильнуть от обязанностей «жены» и легенду не сломать. Не мог нас братом и сестрой представить?

Хотя нет, тоже не прокатило бы. Между родственниками таких гляделок точно не бывает, я-то знаю.

– Как скажете, Никитична, – с дьявольской улыбкой согласился оборотень. – Моя Анечка – девушка строгих правил, держит меня в черном теле, если бы вы не предложили, сам бы попросил.

– Ну-ну, попросил бы он, – по-доброму усмехнулась бабушка. – Дай тебе волю, не только глазами начнешь свою зазнобу облизывать, знаю я вас, мужиков. Не зря век прожила.

Оборотень склонил голову, пряча довольную мину, и развел руками. Я только и могла свою нижнюю челюсть ловить, следя за переменами в Громове. Куда делся бирюк? Верните обратно! Мне с ним спокойнее, чем с этим обаятельным сердцеедом!

В доме было светло, просторно и очень уютно. Моя комната оказалась на первом этаже, возле спальни Никитичны – блюстителя целомудрия, а Даниила она определила на втором этаже. Подальше, и правильно! Ибо я за себя, кажется, несколько не отвечаю…

Еще сутки испытания ласковым взглядом, нежностью и охмурительной способностью оборотня, и я не знаю, кто кого кинется облизывать…

– Ну-с располагайтесь, отдыхайте, сейчас сырников вам нажарю, – распорядилась эта генеральша.

– Не обидитесь, если откажемся? – осторожно спросил ее Громов, словно заранее извиняясь. – Потом обязательно отведаем ваши сырники, не откажемся. А сейчас хотелось бы прогуляться, пока солнце в зените, места тут у вас красивые.

– Та гуляйте сколько влезет, чай молодые! – отмахнулась Никитична. – Только в лес далеко не заходите, как бы не встряли в топи без проводника.

– Нет, в лес не пойдем, – ответил оборотень. – Искупаться хотим, на солнышке погреться.

Бабушка вдруг резко побледнела и схватилась за стенку, пошатнувшись.

– Что с вами? – подскочила к ней я. – Давление? Сахар?

Никитична позволила себя проводить и усадить в кресло, а потом сердито зыркнула на Громова:

– Нашел куда дивчину ладную тащить! Река-то у нас проклятая!