Прайс на прекрасного принца

– Только не крепкий, – улыбнулась хозяйка.

Броня кивнула.

– Сейчас принесу, сей момент.

Но Ольга покидать кухню не торопилась. Усевшись на стул, она проговорила:

– Броня, хочу поделиться с тобой радостным известием.

Бронислава превратилась в одно большое ухо.

– Возможно, очень скоро в нашей семье будет пополнение.

– Ой… вы хотите сказать…

– Пока нет, но, надеюсь, все сложится хорошо. По крайней мере, врачи меня заверили, что теперь я смогу произвести на свет здоровенького малыша.

– Так вы за этим ложились в больницу?

– Угу. В очередной раз прошла курс лечения. Эх, Броня, если бы ты знала, как сильно я хочу стать матерью! Не могу думать ни о чем другом, все мысли – лишь о малыше. А когда вижу на улицах счастливых мамаш, прогуливающихся с чадами, у меня сердце замирает.

Бронислава понимающе кивала, искренне надеясь, что заветная мечта Ольги в самом ближайшем будущем воплотится в жизнь.

Но забеременеть не удавалось. Оля впала в отчаянье. Врачи разводили руками. По всем показателям Ольга и Альберт были абсолютно здоровыми.

– Это какое-то проклятье! – кричала Оля, сжимая ладонями виски. – Почему я не в состоянии забеременеть? Что делать, к кому обращаться за помощью? Броня, я наложу на себя руки!

– Постарайтесь думать о другом. Не думайте о беременности, и, даст Бог…

– Я не могу не думать! Не могу! И меня бесит, что Альберта совершенно не волнует отсутствие наследников. Он поглощен работой. Ему не нужна ни я, ни дети. Дай волю, так он женился бы не на мне, а на своем университете.

И действительно, Альберт Осипович сутки напролет проводил в стенах учебного заведения, порой забывая, что дома его ждет любимая супруга, которой, как и любой молодой женщине, требуется дарить внимание, любовь и ласку.

Ревнуя мужа к работе, Ольга начала злоупотреблять спиртным. Если раньше Германова позволяла себе лишь один бокал красного вина за обедом, то теперь она запросто могла уговорить целую бутылку горячительного, не притронувшись к самому обеду.

Обеспокоенная Бронислава решилась на отчаянный шаг – на откровенный разговор с Альбертом.

Выслушав исповедь домработницы, Альберт Осипович клятвенно пообещал, что скоро в семействе вновь воцарится мир и покой.

В конце шестидесятых Германовы усыновили прелестного годовалого мальчика. Кроху нарекли Климом, в честь Ольгиного деда.

Жизнь потекла своим чередом. А вскоре Альберт с Ольгой удочерили восьмимесячную Яночку.

С появлением в доме младенцев Брониславе, помимо занимаемой должности домработницы, пришлось срочно осваивать профессию няньки. Сюсюкая с детишками, Броня и Оля чувствовали себя на седьмом небе.

– Знаете, – признавалась Бронислава, – я завидую вам белой завистью. Вы мечтали ощутить радость материнства, и вот мечта осуществилась.

– Ты права, Броня, мои дети – это моя жизнь. Я их боготворю. Они обязательно станут настоящими людьми: вырастут, получат хорошее образование, профессию и… мы с Альбертом будем гордиться нашими ангелочками.

– Не забывайте и меня, – прошептала Бронислава. – Я тоже буду ими гордиться.

Улыбаясь, Ольга крепко сжала ладонь домработницы.

В марте семьдесят первого года Броня узнала, что Германовы хотят удочерить двух девочек-близняшек, от которых отказалась нерадивая мамаша.

– Они такие очаровашки, – пела Ольга. – Прелестные создания! Не понимаю, как женщина, выносившая под сердцем родного человечка, способна добровольно отказаться от выпавшего на ее долю счастья.

На этот раз при удочерении возникла заминка. И заключалась она в следующем. Бездетная акушерка, принимавшая роды у матери-кукушки, вознамерилась удочерить одну из близняшек. Ольга негодовала:

– Что значит – разделить близнецов?! Да это же кощунство! Они сестры и должны воспитываться в одной семье. В доме малютки множество отказников, пусть та женщина удочерит любую другую девочку. Только не близнецов!

Ситуация разрешилась сама собой. В один из приездов Германовым сообщили, что одна из сестер скончалась.

Вместе с голубоглазой Евочкой в семье появилась новая помощница по хозяйству – двадцатилетняя хохотушка Лидия. Бронислава полностью сложила с себя обязанности домработницы, целиком переключившись на воспитание крох.

Десять лет спустя пятидесятилетние супруги решились на отчаянный поступок. Они вновь усыновили младенца. Мальчика назвали Марком, и он стал настоящим подарком для Ольгуни, которая к тому времени практически растворилась в своих ненаглядных детишках.

Что же касается Альберта… здесь следует сделать небольшое отступление, сообщив, что с возрастом вечно серьезный и не в меру занятой профессор резко изменил образ мышления.

После сорок пятого дня рождения Альберт Осипович вдруг осознал, что из-за работы он практически не вкусил всех радостей жизни. Что, собственно, он видел? Горы бумаг, защиту диссертаций, будни, состоящие из сплошной рутины? Нет, нет и нет! Надо немедленно что-то менять. Но вот что именно?

Профессор начал засматриваться на молоденьких студенток. В его начинавшую седеть голову, пожалуй, впервые закрались шальные мысли.