Прах Анджелы

Дурные женщины приносят нам бутерброды и наливают еще пива, а когда мы доедаем, спрашивают, не хотим ли мы потанцевать. Никто не хочет, потому что нельзя танцевать с дурными женщинами в присутствии священника. Женщины танцуют друг с дружкой и смеются, будто бы у них есть какой-то маленький секрет. Тим Бойл, напившийся виски, спит в уголке. Фрида будит его и просит отвезти нас обратно на корабль. Когда мы уходим, она наклоняется ко мне, будто бы хочет поцеловать в щеку, но священник очень резким тоном говорит: «Доброй ночи», и никто не жмет друг другу руки. Мы идем по улице к реке, и вдогонку нам летит звонкий женский смех.

Мы поднимаемся по трапу на корабль, Тим кричит нам из шлюпки:

— Смотрите, поднимайтесь осторожно! Ну что, ребятки, славный был вечер? Доброй ночи, ребятки, доброй ночи, святой отец.

Мы смотрим, как маленькая шлюпка исчезает в темноте у берега Поукипзи. Священник желает всем доброй ночи и уходит к себе в каюту на нижней палубе, старпом тоже уходит.

Радист и я стоим на палубе и смотрим на огни Америки.

— Господи, Фрэнк, какой чудесный вечер! И страна вообще шикарная, правда?

XIX

Вот так.