Прах и безмолвие (сборник)

Уилд думал о Морисе Итоне. Поразительно, как редко он вспоминал о нем в последнее время! Любовники под поющими небесами мая, однажды они чуть не пришли к решению, очень важному в то время, в том месте и в тех обстоятельствах, — открыто поселиться вместе. Но Морис, работавший на почте, неожиданно был переведен на север, в Ньюкасл.

Тогда это казалось компромиссным решением, посланным самим Богом: Ньюкасл был достаточно близко, чтобы встречаться регулярно, и в то же время достаточно далеко, чтобы их с Морисом стремление завести общий дом превратилось в географическую проблему.

Но даже небольшие расстояния ведут к большим разочарованиям. Уилд когда-то гордился своей неистовой верностью Морису, сейчас же она представлялась ему разновидностью эгоцентризма. С чувством удивления и стыда он вспомнил полуистерический взрыв ревности, когда Морис признался, что встречается с другим. Полчаса Уилд не мог справиться с эмоциями, которые он подавлял в себе долгие годы. С того дня он больше ни разу не видел Мориса.

Единственным человеком, догадавшимся о том, что ему пришлось пережить, была его сестра Мери. Они тогда не говорили о сексуальных наклонностях Уилда, но их связывало понимание, проникнутое любовью. Через два года после того, как он порвал с Морисом, Мери тоже уехала из Йоркшира. Когда ее мужа уволили со службы, он решил, что Канада сулит его семье больше надежды, чем никчемная Англия.

Теперь Уилд был одинок. И остался один, не поддаваясь никаким искушениям. Сейчас он относился к своим физическим и эмоциональным особенностям как к какому-то физиологическому недостатку вроде алкоголизма, побороть который можно лишь полным воздержанием.

Изредка у Уилда случались кризисы, но в первую же секунду, когда он услышал по телефону голос Шермана, ему стало ясно: началось последнее сражение.

Он снова мысленно вернулся к их разговору, как будто читал протокол допроса в полицейском участке.

— Где ты встретил Мориса?

— В Лондоне.

— В Лондоне?

— Да. Он приехал туда с Севера пару лет назад, ты не знал об этом? — Этот вопрос можно было и не задавать, парень прекрасно знал ответ на него.

Уилд спросил:

— Новая работа? Он все еще служит на почте?

— Нет, в «Бритиш телеком». Разъезжает по всей стране.

— У него… все в порядке?

Вероятно, ему не следовало выказывать любопытства, пусть и в такой приглушенной форме. Парень улыбнулся в ответ.

— Да, у него все хорошо. Лучше, чем когда бы то ни было, так он говорит. Ты же знаешь — в Лондоне совсем другая жизнь. На Севере, как любил повторять Морис, по календарю могут быть и восьмидесятые годы, но у людей там сохраняется менталитет гетто, понимаешь, что я имею в виду? Что касается меня, это первый раз, когда я выбрался куда-то дальше Уэмбли!

— Вот как? А зачем?

— Что «зачем»?

— Почему ты решил попутешествовать, парень? Разыскиваешь Соломоновы копи?

— Пардон? Ты хочешь сказать — угольные копи?

— Ладно, забудь об этом. Просто скажи, с какой стати ты приехал сюда?

Юноша замешкался с ответом. Уилд понял, что тот колеблется, не зная, какое решение принять, что лучше — продаться задешево или задорого, иметь свободу действий или заняться шантажом.

— Просто подумал, не переменить ли обстановку, — произнес наконец Шерман. — Мы с Морисом решили отдохнуть друг от друга.

— Вы жили вместе?

— Да. — Юнец понимающе ухмыльнулся. — Вам ведь не удалось это, насколько я знаю. Морис говорил, что вы всегда боялись соседей. Вот почему ему нравится жить в Лондоне. Никому нет дела, кто с кем трахается!

— Так ты решил приехать в Йоркшир и повидать меня? — спросил Уилд.

— Нет! Я просто путешествовал автостопом и оказался сегодня здесь, а, вспомнив, что ты живешь где-то рядом, сказал себе: «Привет, почему бы тебе не повидать старого приятеля Мориса и не поприветствовать его?» Вот и все.

Звучало не очень убедительно, но даже если это и было правдой, Уилд не был склонен верить этому. Те, кто путешествует автостопом, обычно не высаживаются на автостанциях.

— Значит, Морис рассказал тебе все обо мне?

— О да, — заявил Шерман уверенно. — Однажды ночью в постели он показывал мне фотографии, я спросил: «Кто это?» — и он поведал мне о тебе, и о том, что между вами было, и о том, что вы должны были держать это в секрете, так как ты был копом, и все прочее!

Настоящая боль пришла только теперь. Боль от предательства. Острая и жгучая; такая же, как в тот первый раз, — старая рана, которую снова разбередили.

— Приятно услышать о старых друзьях, — произнес Уилд мягко. — Сколько ты собираешься пробыть здесь, Клифф?

— Не знаю… — Парень был явно озадачен столь вялой реакцией. — Может, огляжу окрестности, раз уж: я здесь, пообщаюсь с туземцами. Мне нужно найти, где остановиться, что-нибудь подешевле. Можешь посоветовать?

Что это — первая попытка шантажа? Но он действительно должен где-то ночевать, к тому же не мешало бы последить за ним, пока ситуация не прояснится. Уилд попытался проанализировать свое заключение, не заблуждается ли он, но быстро сдался. Всю жизнь таясь от других, трудно в конце концов не научиться обманывать и самого себя.