Прах и пепел

Эркин взял из кладовки свою джинсовую куртку, подхватил мешки и в сопровождении Алисы понёс всё в комнату. Тут же пришла Женя, посадила Алису на кровать и сама села рядом.

– Вот, мы теперь как зрители. Показывай.

– Вот, – смущённо улыбнулся Эркин. – Уезжал с одним мешком, а приехал с двумя.

– Правильно, – кивнула Женя. – Так и надо. Ты ж на заработки ездил, а не на гулянку. И куртка новая. Молодец, что купил.

– Я её не покупал, это приз, я на скачках четвёртым был.

– Ты в скачках участвовал? – удивилась Женя. – Ну-ка, надень, покажись.

Он надел куртку, повернулся перед ними.

– Отличная куртка, – похвалила Женя. – Тебе идёт.

Он улыбнулся, снял её и бросил на стул.

– Пояс тоже призовой, – пояснил Эркин, – за конное мастерство.

– А это что? – немедленно спросила Алиса.

– Потерпи, потом всё расскажут, – Женя обняла Алису и слегка прижала её к себе. – Куртка, пояс… богатые призы.

– Это ещё не всё, – он торопливо рылся в мешке. Выругавшись про себя, вывалил на стол свои рубашки, нашёл многоцветную. – Вот, это тоже приз. За метание ножа. Я там шестое место занял.

– Какая нарядная! – восхитилась Женя.

– Ой, яркая какая! – засмеялась Алиса.

– Да, а вот… – Эркин дёргал застрявший ковёр. Мешал баульчик, но он не хотел доставать его раньше времени. – Вот. Я в борьбе ещё участвовал. Первое место взял. И главный приз.

Он наконец вытащил ковёр и развернул его. Взвизгнула, захлопала в ладоши Алиса, ахнула Женя.

– Ой, красота какая!

Алиса сорвалась с места, подбежала и зарылась лицом в ковёр.

– А мяконький! Ну, мама, ты пощупай какой!

– Ох, Эркин… господи, что же у вас там было? Неужели призы такие давали?!

– Olympiad, – ответил он по-английски и сразу спросил: – А по-русски как?

– Олимпиада, – пожала плечами Женя.

– Да, ковбойская олимпиада, вот. Женя, на пол положим?

– Мягкий он для пола. Ох, какая прелесть. Жалко его на пол, затопчем.

– Ну… на кровать тогда, да?

– Давай. Не велик он для кровати?

Алиса путалась у них в ногах, тёрлась лицом об угол ковра. Он покрыл всю кровать, свесился до пола и даже лёг на пол. Женя погладила мягкий ворс ладонью.

– Ну какая же прелесть, Эркин. А если… если его на стену повесить? Половина стене, а половина на кровать ляжет. Как ты думаешь?

Эркин вспомнил разговоры в Бифпите – ему тогда это же говорили – и кивнул.

– Ага, Женя. Давай так сделаем. А… а на ночь как?

– А просто, – Женя быстро подобрала свисающий край. – Вот так. Собрать, уложить к стене… он же мягкий.

– Хорошо. Его просто прибить к стене, так?

– Н-нет, надо подумать. Ладно, это потом. Давай пока… давай сложим пока пополам и вот так.

Вдвоём они застелили кровать ковром более аккуратно. Алиса скинула тапочки и немедленно залезла на кровать с ногами.

– Ну, мам, ну, я чуть-чуть, ну, он такой мяконький…

– Ладно уж, – рассмеялась Женя, – попрыгай.

– Вот, это призы, – Эркин вернулся к столу. – Остальное я всё купил.

Алиса самозабвенно кувыркалась и валялась на кровати, а Женя подошла к столу, и Эркин показал свои приобретения. Рубашки, трусы, новые джинсы на нём, носки, полотенца, шейные платки, мыло, остатки чая в жестянке, рюкзак, бумажник… Женя одобрила все покупки.

– Ты молодец, Эркин, теперь ещё на зиму…

– Нет, у меня всё есть. А теперь… – Эркин запустил руку в мешок, нащупывая пакет. – Вот. Это тебе, Женя.

Женя как-то нерешительно взяла блестящий, переливающийся золотом пакет, повертела в руках, разглядывая эмблему.

– Монро? Эркин, это от Монро?

– Да. Это тебе.

– Это же дорого, Эркин, безумно дорого. Что это, Эркин? – Женя никак не могла подцепить заклеивающую край пакета бумажную печатку с эмблемой Монро. – Ну, что это? – чуть ли не со слезами в голосе повторила она.

Пакет наконец раскрылся, и золотая шаль скользнула ей на руки, стремительно разворачиваясь.

– Ой, Эркин, – замирающим голосом сказала Женя, подхватывая падающее на пол золото. – Это же… это…

– Это тебе, Женя, – повторил Эркин, не зная, что ещё он должен сказать.

Наконец Женя справилась с выскальзывающим из рук шёлком, накинула шаль на плечи. Оглядела себя и пошла к стоящему на комоде зеркалу.

– Мам, ты вся золотая, – сказала сидящая на кровати Алиса.

– Господи, Эркин, – выдохнула Женя, – господи, у меня в жизни такого не было.

– Тебе… нравится?

– Ты ещё спрашиваешь?! – немедленно возмутилась Женя. – Да я о таком и мечтать не смела! Господи!!! – она порывисто повернулась к Эркину так, что концы шали взлетели, едва не задев показавшегося вдруг низким потолка, обняла и поцеловала в щёку. – Эркин я ж таких подарков никогда, да вообще, Эркин… ну что ты молчишь, Эркин?

– Я… я на тебя смотрю, – наконец выдохнул он.

Женя метнулась обратно к зеркалу, встала боком, вскинула голову. Эркин смотрел на неё, окутанную золотым переливающимся шёлком с длинной, ниже колен, тоже золотой бахромой, на гордо вскинутую голову с уложенными на затылке в узел тёмными, а сейчас будто подсвеченными этим золотом волосами. Переступив, Женя оказалась в солнечном луче, и шаль так заблестела на солнце, что Эркин даже зажмурился на мгновение. Даже Алиса замолчала, глядя на Женю.