Прах и тень

— Нет, — тихо ответил я, повернув к нему голову, — но в их рядах появилась небольшая брешь. Я схвачусь с этим рябым парнем с лопатой, и, если мне удастся сбить его с ног, бегите что есть сил.

Мы стояли, не отрывая глаз от окружавшей нас толпы.

— Вы сошли с ума, — прошипел Холмс, — если думаете, что я…

И тут, внезапно замолчав на полуслове, он поймал меня за рукав и, непонятно почему, радостно заулыбался.

— Мэн Джек! — закричал он. — Как вас угораздило присоединиться к этому легковерному сброду?

Я разинул рот от изумления: из скопления людей вышел настоящий великан с багровым шрамом, идущим от виска поперек носа и глубоко прорезающим щеку.

— Теперь я знаю наверняка, — сказал он громким баритоном, — что сегодня неподходящий вечер для Шерлока Холмса гулять в Уайтчепеле.

— Мэн Джек, как я рад вас видеть!

— Боюсь, что не могу сказать то же самое, мистер Холмс.

— В газетах пишут, что он и есть Тесак! — заорал угрюмый юнец.

— Отправим его в ад этой же ночью!

— А что вы скажите, Мэн Джек? — спросил мой друг. — Поверьте, все это выдумки.

— Я знаю это не хуже вас, да это и младенцу понятно, — проворчал он. — Уходите с миром — тут и говорить не о чем.

— Ах вот, значит, как: он невинная овечка! — выкрикнул негодяй, начавший всю эту заваруху. — Хватит переливать из пустого в порожнее! У меня с собой нож, и я пущу его в дело!

— И я! — крикнул еще кто-то.

— Ни один из вас не годится в полицейские, — сказал Джек спокойно, но голос его был так силен, что эхом отразился от стен домов. — Эй, вы там! Дайте пройти этим парням. Уходите, мистер Холмс. Они меня слушаются, когда сохраняют рассудок, но, если перестают соображать, горе тому, против кого они затаили злобу!

— Благодарю вас. Пойдемте, Уотсон.

Их лица были хмуры, и некоторые мерзавцы, включая дюжего йоркширца, даже осмелились плюнуть в нашу сторону, но все же толпа расступилась.

— Кто этот человек? — изумленно вопросил я.

— Мэн Джек? Боксер-профессионал.

— Так вы встречались с ним на ринге?

— Нет, конечно. Вы ведь достаточно хорошо знакомы с боксом, чтобы понять: мы принадлежим к разным весовым категориям.

— Тогда я не понимаю, зачем ему было спасать нас от расправы.

— Просто вы не знаете его полного имени. Мэн Джек Хокинс — член семьи одного из моих осведомителей. Сознаюсь, мой друг, когда я набирал мальчишек в свой отряд несколько лет назад, то и представить себе не мог, что кто-то из их родителей однажды поручится за меня, подтвердив мое доброе имя. Впрочем, немногие из них вообще имеют семьи, — вздохнул Холмс. Он выглядел совсем обессиленным. — Малыш Хокинс только что заработал солидное вознаграждение. А вот и кэб, друг мой. Если мы поспешим, он от нас не скроется.

Глава 22 Исчезновение Шерлока Холмса

На следующий день я не видел детектива примерно до восьми часов, когда чрезвычайно взъерошенный человек в грязной непромокаемой куртке и высоких башмаках поприветствовал меня взмахом руки и исчез в спальне Холмса. Он был похож на тех мужчин, кто с риском для жизни прочищает за гроши сточные трубы. Через полчаса Холмс в сером твидовом костюме появился с трубкой в гостиной и уселся за стол с таким видом, словно предвкушал любимую работу.

— Ну и что делает у вас этот мусорщик?

— Он отправился в те края, куда Шерлок Холмс лишен доступа, по крайней мере, в настоящее время. Что у нас на ужин?

— Миссис Хадсон обещала ягненка.

— Замечательная женщина. Не сочтите за труд, позвоните в колокольчик. Мне было не до еды с самого раннего утра — слишком много работы.

— Вы находились в Ист-Энде?

— Часть дня. Нашлись и другие дела — заходил в Скотланд-Ярд.

— В таком наряде?

— Мне нужно было видеть инспектора Лестрейда. Я добыл срочную информацию, которая будет ему очень полезна. Его коллеги выразили сомнение. Я их предупредил, что, если мои сведения попадут на страницы газет, Скотланд-Ярд окажется в весьма глупом положении. Это заставило их призадуматься, и очень скоро я оказался в кабинете Лестрейда. Там я раскрыл свою подлинную личность, к неудовольствию нашего доброго знакомого, и задал ему несколько важных вопросов.

— Каких именно?

— Полицию, конечно, расстроили домыслы этого ублюдка Тавистока, но они озабочены и тем, чтобы избежать обвинений в фаворитизме. Некоторые наиболее активные деятели предложили арестовать меня ради полноты расследования и в угоду общественному мнению.

— Боже правый, на каком основании?