Прах и тень

— Так оно и есть для человека непосвященного. Однако его рассуждения о насилии были весьма искренними. Мистер Ли — весьма эксцентричная личность. Я имел с ним деловые отношения и раньше, хоть и не был знаком. Он филантроп, поставщик опиума, буддист и очень серьезный противник. Был известным ученым в Пекине. Около четырех лет назад в этом районе была убита маленькая девочка. Мистер Ли разыскал преступника, члена банды «Сорок воров Лаймхауса», и мне даже не хочется вам рассказывать, что случилось с этим мерзавцем. Чтобы очистить этот район от банд, мистер Ли сделал больше за пять лет, чем Скотланд-Ярд — за двадцать.

— Значит, он наш союзник? Зачем тогда все это нелепое представление с трубками?

— Это бизнес, мой дорогой Уотсон! Я никогда раньше не видел мистера Ли. А среди поклонников этого вида порока существуют воистину братские чувства. Как клиент, я нахожусь в равном положении с Блэкстоуном. Иначе я посторонний, неважно — светский человек или простолюдин. В любом случае, мне было необходимо взглянуть на хозяина заведения.

Когда мы вышли на улицу, загорелись фонари, правда, в этом районе их было удручающе мало.

— Нам необходимо попасть в ту часть Лондона, где бывают кэбы, — сказал Холмс. — Надо было заплатить кучеру, чтобы подождал нас. Нога не слишком вас беспокоит?

— Ничего страшного.

— Тогда ускорим шаг, мой друг, в предвкушении домашнего очага и грядущей победы.

Безошибочное умение ориентироваться, присущее детективу, вскоре вывело нас на территорию, хоть и незнакомую, но, по крайней мере, с вывесками на английском языке. Холмс, погруженный в раздумья, шел впереди, не сворачивая ни влево, ни вправо. Он вел себя, как и подобает человеку, оказавшемуся в новом месте: с любопытством рассматривал заброшенные склады, которые вскоре сменились обветшавшими жилищами, откуда доносился запах пищи.

Я был настолько погружен в свои мысли, что не обратил внимания на хриплые крики усталого газетчика, распродающего остаток своего товара. Однако второй юноша с хмурым лицом бульдога с такой решимостью сжимал в руках газету, что мой взгляд поневоле задержался на первой странице. Издав возглас удивления, я остановился и нашарил в кармане монетку. Холмс тоже вышел из состояния задумчивости, привлеченный моим изумленным воплем.