Прах к праху

Ни с кем не встречаясь взглядом, он направился к дивану и уселся, низко наклонив голову и вытянув ноги. Его поза позволила Линли рассмотреть ноги Джимми. На нем были ботинки, узор на подошвах совпадал с узором на слепках, сделанных инспектором Ардери в Кенте, вплоть до бесформенного зубца.

Линли представился и представил сержанта Хейверс. Он сел в одно из кресел, Хейверс заняла другое. Джии Купер присоединилась к сыну. Она взяла с кофейного столика металлическую пепельницу и пристроила у себя на коленях.

– Хочешь закурить? – тихо спросила она сына.

– Нет, – ответил он и, тряхнув волосами, откинул их с плеч. Джинни потянулась к нему, словно собираясь помочь, но передумала.

– Ты разговаривал со своим отцом в среду? – начал Линли.

Джимми кивнул, уставясь между коленей в пол.

– Когда это было?

– Не помню.

– Утром? Днем? Ваш рейс был вечером. Он должен был позвонить до этого.

– Кажется, днем.

– Ближе к обеду? К чаю?

– Я водила Стэна к зубному, – вмешалась его мать. – Папа, наверное, тогда и звонил, Джим. Около четырех часов или в половине пятого.

– Это так? – спросил Линли мальчика. Тот молча передернул плечами. Линли посчитал это подтверждением. – Что сказал твой отец?

– Что нужно кое-что проверить, – сказал он.

– Что?

– Папа сказал, что ему нужно кое-что проверить.

– В тот день?

– Да.

– А путешествие?

– А что путешествие?

Линли спросил мальчика, что они решили в отношении их плана путешествия на яхте. Путешествие перенесли? Совсем отменили?

Джимми как будто задумался над вопросом. Наконец он выговорил: отец сказал, что поездку придется отложить на несколько дней. Он позвонит ему утром, сказал он, и тогда они составят новый план.

– А когда он не позвонил утром, что ты подумал? – спросил Линли.

– Ничего не подумал. Это же папа, не понимаете? Он много чего обещал и не делал. Мне было все равно. Я вообще не хотел ехать.

– А что насчет Кента? – спросил Линли.

Мальчик резко потянул за нитку распустившегося края футболки. Нитка оборвалась. Его пальцы стали нашаривать другую.

– Ты был там в среду вечером, – сказал Линли. – Рядом с коттеджем. Мы знаем, что ты был в саду. Мне интересно, заходил ли ты в дом.

Джин Купер вскинула голову и взяла сына за руку. Ничего не говоря, он вырвал руку.

– Ты куришь «Эмбессис», как и твоя мать, или найденные в саду окурки были от сигарет другой марки?

– В чем дело? – резко сказала Джин.

–И ключ из сарая пропал, – продолжал Линли. – Если мы обыщем твою комнату или попросим тебя вывернуть карманы, мы найдем его, Джимми?

Мальчик опустил голову, и волосы занавесили лицо.

– Ты поехал в Кент вслед за отцом? Он сказал тебе, что поедет туда? По твоим словам, он хотел кое-что проверить. Он сказал, что это имеет отношение к Габриэлле Пэттен, или ты сам так решил?

– Прекратите! – Джин затушила сигарету и со стуком поставила пепельницу на столик. – К чему это вы клоните? Вы не имеете права приходить в мой дом и разговаривать с Джимом таким тоном. У вас нет ни малейших доказательств. Нет свидетелей. У вас нет…

– Напротив, – сказал Линли. И Джин прикусила язык. Линли подался вперед в кресле. – Тебе нужен адвокат, Джимми? Твоя мать может вызвать его, если ты хочешь.

Мальчик пожал плечами.

– Мисс Купер, – подхватила Хейверс, – вы можете позвонить адвокату. Он может вам понадобиться.

Но, видимо, угроза Джин была продиктована злостью.

– Не нужен нам никакой адвокат, – прошипела она. – Он ничего не сделал, мой Джим. Ничего. Ничего. Ему шестнадцать лет. Но он – мужчина в этой семье. Он присматривает за своим братом и сестрой. Ему дела нет до Кента. В среду вечером он был здесь. Спал в своей кровати. Я сама это видела. Он…

– Джимми, – произнес Линли, – мы сняли слепки с двух отпечатков обуви, которые совпадут с ботинками, которые ты носишь. Это же «Док Мартене»? – Подросток не ответил. – Один отпечаток нашли в глубине сада, где ты перелез через ограду соседнего с коттеджем загона.

– Это чушь, – сказала Джин.

– Есть еще один отпечаток – с тропинки, которая идет от Малого Спрингбурна. Он остался у перелаза рядом с железнодорожным полотном. – Линли сказал ему и остальное: про волокна ткани, которые, без сомнения, были вырваны из джинсов, которые сейчас на нем – вот и прореха на колене, про масло на волокнах, про масло в кустах рядом с общинным лугом в Малом Спрингбурне. Он вынуждал Джимми хоть как-то отреагировать. Отмахнуться от его слов, попытаться отрицать их, дать им материал – хотя бы ничтожный, – с которым можно было бы работать. Но Джимми не сказал ничего.

– Что ты делал в Кенте? – спросил Линли.

– Не смейте так с ним разговаривать! – вскричала Джин. – Он не был в Кенте! Никогда не был!

– Это не так, мисс Купер. И осмелюсь утверждать, вы это знаете.

–Убирайтесь из моего дома! – Она вскочила. Встала между Линли и сыном. – Убирайтесь. Оба. Вы уже высказались, задали свои вопросы. Увидели мальчика. А теперь убирайтесь. Вон!

Линли вздохнул – ему было тяжело и от того, что он знал, и от того, что собирался узнать: