Прах к праху

Мне приснился сон, в котором я прятала от матери котят, потом я очутилась в спальне матери, там появился Ричи Брюстер, игравший на своем саксофоне и со змеей на плечах. Змея сползла по его груди и забралась под покрывало. Ричи улыбался и указывал на кровать саксофоном, но я боялась змеи и боялась, что скажет мать, когда войдет и увидит нас на своей кровати, но я все равно легла, и когда сделала все, что просил Ричи, он захохотал и превратился в моего отца. Отец улыбнулся и открыл рот, из него выползла змея. Я вскрикнула и проснулась.

Мое лицо было в испарине. Рот открылся, пока я спала, и слюна запачкала незаконченную страницу. Слава богу, подумала я, что от снов можно пробудиться. Слава богу, что на самом деле сны ничего не означают. Слава богу… и тогда я услышала его.

Я вовсе не сама проснулась. Меня разбудил шум. Где-то внизу скрипнула, закрываясь, садовая калитка.

Телефонный звонок, вспомнила я. Поэтому не подала голоса, хотя мое сердце забилось быстрее. На лестнице, ведущей из кухни, раздались шаги. Я услышала, как в конце коридора открылась дверь. Закрылась. Снова шаги. Пауза. Затем человек пошел быстрее.

Телефонный звонок, подумала я. О господи, о господи. Я посмотрела на телефон и попыталась заставить себя одним прыжком пересечь комнату, чтобы набрать три девятки и, заорав во всю глотку, вызвать полицию. Но я не могла двинуться. Я никогда еще с такой ясностью не сознавала, что означает настоящее и что обещает будущее.

Глава 24

Закончив свою встречу с суперинтендантом Уэбберли, Линли собрал папки и газеты за три дня. Все печатные издания открывались материалом о прыжке Джимми Купера в Темзу во вторник вечером. Далее следовали сообщения о его задержании в среду утром – прямо на занятиях, на фотографии он, понурясь, шел между двух констеблей в форме. В четверг заголовки возвещали, что против сына Кеннета Флеминга будет выдвинуто обвинение в убийстве. Весь тон статей подразумевал одно; дело закрыто и передано в суд. На большее Линли и не рассчитывал.

– Вы уверены, что показания этой Уайтлоу подтверждаются? – спросил его Узбберли.

– По всем пунктам. И с самого начала. Уэбберли выбрался из кресла.

– Ты много просишь, Томми.

–Это наша единственная надежда, сэр. За последние три дня моя группа проверила все до мельчайшей улики и все показания. Мы с Хейверс дважды съездили в Кент. Встретились с МеЙдстоунскими криминалистами. Поговорили со всеми соседями окрест. Прочесали сад и сам коттедж. Посетили все Спрингбурны, суя нос во все дыры. И не нашли ничего сверх того, что уже знали. Насколько я могу судить, остался только один путь, по нему мы и следуем.

Уэбберли кивнул, но, судя по его виду, остался не слишком доволен ответом Линли.

– Хильер рвет и мечет, – задумчиво произнес он.

– Неудивительно. Я близко подпустил прессу. Нарушил установленную процедуру. Ему это не понравилось бы ни при каких обстоятельствах.

– Он созвал совещание. Мне удалось перенести его на середину дня понедельника.

– Хорошо, – сказал Линли. – Спасибо, что не даете ему перебежать мне дорогу. Это, видимо, нелегко.

– Надолго моих уловок не хватит. А уж тем более после понедельника.

– Не думаю, что вам это потребуется. Уэбберли поднял бровь.

– Так уверены, да?

Линли сунул под мышку папки и газеты.

– Только не теперь, когда у меня всего-то один неотслеженный телефонный разговор. На этом я не могу построить дело.

– Тогда нажмите на нее.

Из общей свалки на своем столе Уэбберли выудил отчет о другом деле, кивнул Линли.

Тот вернулся в свой кабинет, где освободился от папок, но оставил газеты. По пути к лифту он встретил сержанта Хейверс. Она просматривала пачку распечатанных листов, хмурясь и бормоча под нос ругательства. Увидев Линли, она остановилась, развернулась и приноровилась к его шагу.

– Мы куда-то едем? – поинтересовалась она. Линли достал из кармашка часы и открыл их. Без четверти пять.

– Вы, кажется, упоминали о вечеринке, назначенной на сегодняшний вечер? Вам не нужно к ней подготовиться?

– Скажите, сэр, что, черт побери, купить восьмилетней девочке? Куклу? Игру? Набор юного химика? Пружинный нож? Акварельные краски? Что? – Она закатила глаза, но лишь для пущего эффекта. Линли видел, что ей приятны эти хлопоты. – А, я могу подарить ей набор юного фокусника. Или костюм? Дети любят переодеваться, да? Я бы купила ей костюм.

– Во сколько начало? – спросил Линли, вызвав лифт.

– В семь. А военные игрушки? Модели автомобилей? Самолетов? Диски? Ей еще не рано слушать Стинга? Дэвида Боуи?

– Мне кажется, вам пора немедленно приступить к поиску подарка, – заметил Линли. Двери лифта открылись, он шагнул внутрь. И пока двери не закрылись, Барбара продолжала стоять, перечисляя все, что приходило ей на ум.

Интересно, подумал Линли, каково это быть столь беззаботным в пятницу вечером.